Виктор Крыс - Механикус практикус [СИ]

Летящий клинок, рассекающий осенний лист наполнил гулом пустой вокзал, а клинок летел вперед, вибрируя от разрезания воздуха. Отточенный удар давно почившего самурая наконец озарил этот мир, у него все-таки появился ученик, достойный его мастерства.

— Дзинь, — раздался скрежет металла и передо мной появился удивленный Себастьян. Ему пришлось остановиться, чтобы отклонить удар, и на долю секунды я увидел удивление в его глазах, и все же он ладонью отводил клинок, что шел ему точно в сердце.

— За легион, — прокричал я в своей голове действуя на опережение, второй клинок уже шел в пузо Себастьяна, чтобы выпустить его кишки наружу. Удар шел практически одновременно с ударом самурая.

Себастьян действовал очень быстро, но, по крайней мере, я его видел. Он не рисковал, а просто отвел клинки от своего тела и я шагнул вперед, задействовав еще не полностью угасшую инерцию, и словно заключил его в свои объятия, чувствуя как он ответил на мои объятия своими. Железный хват владеющего до треска сжал мои ребра.

— А это тебе от простых пацанов, — рявкнул я ему на ухо слова, что родились от воспоминаний Сиплого, и задействовал свою голову, чувствуя, как от напряжения взвыли мышцы моей шеи.

В удар головой я вложил все свои силы, качнулся вперед и лбом, едва ли не в прыжке на вытянутых носочках, ударил в переносицу Себастьяна. Удар был силен и должен был вырубить его, после чего я бы довершил все в одно мгновение своими клинками, но эта тварь была быстрее, и вторя гулу от удара в моей голове он шагнул назад, разрывая смертельные объятия. Из его носа хлестала кровь, а в моей груди появилась сильная боль, он нанёс открытой ладонью чудовищной силы удар в солнечное сплетение, что отправило меня в полет назад.

Сердце пропустило удар. Мне было невероятно больно, мышцы болели от перегрузки, мое тело как и разум работало на пределе. А душа все не отставала и не собиралась сдаваться, только победа, ни единого шанса на поражение, бой до конца и никак иначе.

— У тебя кровь, — оскалился я, в мгновения вскочив с холодного бетона и вставая в боевую стойку. — А значит ты смертен! Осталось за малым, прикончить тебя.

— Хватит! — утирая пару капель крови из носа зло прокричал Себастьян. Вновь размываясь в воздухе и появившись уже у тела Грегори он поднял с его тела трость, что переломилась по середине выпуская золотистую струну. — Мне противны эти эмоции! Я так больше не могу! Пора заканчивать этот бред!

— Заканчивать так заканчивать, — тихо, но твердо проговорил я, ударив клинками друг о друга и пуская сноп искр приготовившись убить или быть убитым. Смотря как уже в который раз исчез с моего поля зрения противник я начал свой бой с тенью.

Удар на опережение, еще удар и еще, но то, что сработало в первый раз, не сработало сейчас. Золотая струна из трости оплела два серебристых клинка и в полуметре передо мной появился Себастьян, что натянул струну, заставив мои клинки спеть свою последнею песню. Скрежет металла оглушил меня, искры посыпались от клинков и я видел, как каждый из них раскалывается на три части.

— Твою-ж… — такими были мои последние мысли, когда я посмотрел на Себастьяна, что уже наносил удар открытой ладонью вновь в мою грудь. Но тут же в голове мелькнула еще одна мысль. — Кулаком ты убил бы меня одним ударом, помучать хочешь меня, тварь? Я зубами вырву твой кадык, не на того напал, урод!

Боль в груди на мгновение выключила мое зрение, струны же опутали мое тело, не давая шевельнуться. Отойдя от удара, я осознал, что сижу на бетонном полу, прикованный к трубе, а надо мной вонзен чертов цилиндр старого урода, что склонился надо мной. В его взгляде не было ни капли жалости.

— Как же противно, — тихо проговорил Себастьян, смотря мне прямо в глаза, жаль, но я не мог дотянуться до его глотки.

— Сам из дерьма сделан, — зло проговорил я и плюнул ему в рожу. — Противно тебе!? Да пошел ты…

— Аргх! — поперхнулся и заорал Себастьян прямо мне в лицо и я ему вторил, рыча как зверь, что готов сражаться до конца, будучи даже связанным.

— Я кричал, выплескивая всю свою ярость, смотря на взбешенного владеющего, а где-то вдали раздался стук трости.

— Агне! Я тебе ноги оторву! — заорал Себастьян, повернувшись в сторону звука, когда мое дыхание закончилось. — Вот тебе его море эмоций! Даже я, не являясь кукловодом, скажу, что он Каморо, а не агент!

— Что? — начал было говорить я, как вдруг почувствовал волну возмущений, и она шел оттуда, из сердца ливня.