Виктор Гутеев - Тим

Медики уже работали, а майор, едва отгремели последние взрывы, приказал выбираться на дорогу. Тим вместе с медиками помог выбраться способным передвигаться, после чего из любопытства прошёл вдоль оврага до места падения первой тёмной точки.

Лучше бы этого не делал. Заряд угодил в гущу пехотинцев, и теперь, на дне лежало не меньше отделения растерзанных взрывом солдат. Зрелище напомнило круг, так на Вироне прозвали устроенное для забоя и разделки скота место. Среди разорванных тел несколько солдат медиков пытались оказать помощь троим раненым. Один подавал признаки жизни, при каждом вдохе мычал и сплёвывал кровью, двое других, оба с оторванными ногами и иссечёнными осколками телами, ничем не отличались от покойников.

Раненых напичкали препаратами и подняли со дна оврага. Быстро освободили одну из платформ, уложили всех на неё. Туда же приказали забраться незрячим. В эфире прошла команда, и поредевшая, растянувшаяся колонна под защитой завывающего турбинами комплекса вновь двинулась в сторону озера.

Открывшаяся картина мало походила на виденную совсем недавно. Водоёма видно не было, лишь серая пыльная взвесь, медленно оседающая и покрывшая всё толстым слоем. А вот склоны впадины, на три четверти освободившиеся от оседающих тягучих туч пыли, предстали во всей красе.

От горизонта до горизонта сплошь руины. Ни единой уцелевшей постройки. То, что предстало перед глазами, напомнило Тахор, разрушенный столетия назад город, в котором Тиму пришлось побывать, ещё будучи невольником.

Взгляд блуждал по рассыпавшимся, превращённым в горы щебня зданиям. По сметённым, завалившимся набок многоэтажкам. По горам образовавшегося хлама, по исковерканной технике, по разбитым, заваленным битым камнем дорогам и проспектам.

Обрушенные эстакады, срезанные, скрученные чудовищным ударом мачты освещения, вырванные с корнем, разбитые в труху деревья предстали перед глазами озиравших окрестности пехотинцев. Всё это чадило и горело. Тысячи пожаров пожирали то, что могло дать жизнь пламени. Столбы чёрного дыма тянутся в жёлтое небо, в воздухе висит отвратительный смрад гари, едкой химии, пыли и сгоревшего мяса.

Едва уловил запах горелой плоти, как на глаза, словно акцентируя на себе внимание, стали попадаться изувеченные, припорошённые пылью, расплющенные обломками человеческие останки. Везде, куда бы ни повернул голову, взгляд цеплялся за торчащие из гор битого камня части человеческих тел.

Думал, люди ушли при первом их появлении, оказалось, нет. Жители попавшего под бомбардировку района на свою беду прятались в домах. Осознание того, что за считанные минуты здесь убили миллионы, стало очередным ударом. Собственные чёрствость и равнодушие, которые совсем недавно сильно напугали, сейчас стали бы избавлением, но увы. Ноги налились слабостью, всё дрожало, а внутри стало настолько паршиво, что хотелось выть от отчаяния.

Когда отгремели последние взрывы орбитального удара, а из оврага только-только начали выносить раненых, майор отправил вперёд два взвода. Доклады от обоих пришли практически одновременно. Командир первого доложил, что указанный Сурийским офицером вход в технический тоннель, ведущий к центру управления, обнаружен и расчищен. Отправленное в тоннель отделение имело контакт с противником, ввязалось в перестрелку и смогло зацепиться. Второй взвод доложил, что маршрут в обход завалов для беспрепятственного прохода комплекса и колонны ко входу в тоннель найден.

Ни Тим, ни кто-либо ещё об этом знать не могли, они просто плелись в хвосте двинувшейся вперёд колонны. Огибая останки зданий, петляя среди воронок и гор чадящего хлама, обойдя упавшее набок и перегородившее проспект здание, колонна медленно продвигалась к озеру.

— Сержант, к командиру.

Посыльного, что прислал майор по душу их сержанта, Тим заметил, только когда тот возник перед ними. Сосредоточив внимание на старании не сломать ноги, неудачно наступив на битый камень, Тим, как мог, отвлекал себя от происходящего, стремясь не поднимать глаз, чтобы не видеть творящегося кругом кошмара.

Шагавший перед платформой с ранеными сержант принял к исполнению и вместе с посыльным припустил бегом в голову растянувшейся на несколько сотен метров колонны.

— Похоже, нас сейчас в самое пекло сунут, — провожая его взглядом, сказала та самая темноволосая девушка с обожжённым лицом.

— С чего такие размышления? — спросил рослый Дэй.