Наталья Крамаренко - Дело 581-14/ОДЧ Опасно для человечества. Книга 2

– Учись!

– Чему это?

– Сколько она этих плюшек поедает? Я уже со счета сбился… Картинка есть?

– Есть. Передать?

– Давай.

Маша снова зашевелила пальчиками и переключила на Андрея изображение с камер. Вот действительно, как эта умудряется есть столько булок и не толстеть? Маша была противником пластики и старалась держать себя в форме, что с её работой было в принципе несложно, но уплетать такое количество сдобы? Нет, пожалуй, Маша себе не могла такого позволить. Впрочем, их объект ежедневно на сцене такие пируэты выкручивает, и просто так, и у шеста, что нагрузки у неё похлеще, чем у военных в мирное время.

Маша бросила взгляд на картинку. Да уж, «таинственная незнакомка». Короткое обтягивающее чёрное платье, открывающее длиннющие ноги в черных же колготках, ярко-красная фантазийная накидка с капюшоном и тёмные очки-кошки на пол-лица. Вульгарщина ведь! Но мужики пускают на такое слюни.

– Смотри, Андрюша, не запади на неё.

– Ревнуешь?

– Да иди ты!

– Интересно, а что под такое… платье можно надеть? Как думаешь?

– Ничего.

– В смысле?

– В прямом. Ничего там нет. Только колготки-паутинки. Так, завязываем, она собирается.

– Принял.

– Дюш, поаккуратнее.

– Не впервой.

Маша переключилась на другие камеры. Объект вышла из пекарни с пакетом булочек и пошла… опять не в сторону стоянки. Что за ерунда? Собралась в один из домов? Но зачем?! Неужели всё-таки встретится с этой Сонел и они наконец-то получат реальное подтверждение, что эти девицы работают вместе? Нет, она совсем в другую сторону двинулась. «Третий, перегони флаер к повороту!» – скомандовала Маша, стараясь перехватить наблюдение с остальных камер. В принципе, ничего сложного, но вот на маленькой улочке, куда свернула объект, камеры упорно не хотели давать нужную картинку.

– Дюша, если она повернёт налево, я не смогу её вести. Там камеры не работают.

– А транспортные?

– Сейчас поищу.

Вот Эл наверняка мгновенно нашёл бы и включил камеры – на припаркованных вдоль улицы флаерах или частные, у магазинов и подъездов. Маша так не умела, и вся надежда оставалась на дорожный контроль, раз городское наблюдение там не работает.

– Она сворачивает. Я за ней.

– Так… Есть картинка.

Две дорожные камеры давали хоть и не идеальное, но достаточно чёткое изображение, и объект вдруг посмотрела прямо в одну из них и как-то очень зло ухмыльнулась. Маша отшатнулась от визора и, нахмурившись, заново прокрутила момент. Нет, показалось, но ощущение чего-то нехорошего, недоброго уже не покидало.

– Она уходит во дворы. Иду за ней.

Томительно потекло время. Минута, две… три. И тут Машу затрясло.

Это же Тирана, это не какой-нибудь Вохл или Сахай! В городах Сахай даже во время мятежа работали все камеры! А тут…

– Красная готовность! – она всё-таки решилась и переключилась на общую частоту.

– Маша? Что? – шеф откликнулся немедленно.

– Не знаю, опасно, плохо… не знаю. Предчувствие, Серёж…Сергей Иванович… – она чуть не плакала, не понимая, почему.

– Понял, – шеф, как всегда, вместо привычного «принял» выдал что-то своё.

Тут же посыпались команды. Маша вздохнула, откинулась на спинку кресла – и чуть не вскочила. Что, дура, обрадовалась, что ответственность теперь не на тебе?! Она ещё раз проверила камеры, а потом сделал то, что надо было сделать сразу – попыталась «нащупать» Андрея. Маша без особых усилий почуяла напарника – вернее, его агрессивный азарт. И это было плохо. Плохо, плохо, очень плохо! Сколько раз их предупреждали, что нельзя увлекаться, что это опасно: увидеть впереди победу и ломануться сломя голову… «Андрюша, спокойнее, спокойнее!» – взмолилась Маша, пытаясь передать эти мысли напарнику. Вроде получилось даже, но она опоздала. Боль, тьма, запредельное изумление – «Что происходит?!» – и такой же запредельный ужас накрыли её с головой. И даже понимание того, что это всё – чужое, не её, ситуацию не спасало. Маша не знала, закричала она или нет. Вся жизнь сосредоточилась на кончиках пальцев, на кнопке общей тревоги на брелоке, но тьма захлестнула, не давая дышать или пошевелиться. Кресло куда-то исчезло, пол ударил по щеке, и она потеряла сознание.

Первое, что Маша почувствовала – боль в сведённых пальцах левой руки. Они сжимали что-то твёрдое и не хотели расслабляться. Маша села, уставилась на руку, не понимая, что случилось и почему кнопка не нажата. Она же её нажимала, точно! Или только подумала, что нажала… Но зачем она поднимала тревогу? Что случилось?