Алекс Ферр - Одиночный рубеж 3 - Зелёный коридор [СИ]

— Итак, продолжим, кто по старшинству силы следующий в их лагере? — попросил я вернуться к повествованию феникса.

— Могильщики. В ближнем бою если при них нет скелетов, это ещё более аморфное мясо даже в сравнении с латниками. Разве что лопатой по хребту можно получить. Но вот с миньонами другое дело, сразу превращаются в грозных противников. Они плодят себе разнообразную армию ежеминутно. Без счёта — латников, немного бугаев и совсем чуть опасных аранов.

— Таких ещё не видели, — ответил я.

— Этих если увидишь, запомнишь. Араны, сплетенные из шести тел, напоминают ловкую, зубастую, разрывающую всех на своём пути сороконожку.

— По твоим описаниям уродливы. На деле они не кажутся мне такими уж страшными и опасными, — озвучил я свое видение, — Если в поле встретятся трент и аран? Неужели многоножка справится с обезумевшим исполином?

— Я трента никогда не видела, поэтому не скажу. Вот от лося твоего, к примеру, рогов бы целых не отыскали. К тому же нужно учитывать, что при каждом могильщике может быть десяток этих мерзостных ходячих.

— Как часто могильщики призывают аранов?

— За сутки не больше двух многоножек. И то, если могильщику повезёт. Но когда проявятся, шаманы будут поднимать их в первую очередь. Бойцы восстанавливаются даже после распыления на частицы взрывом центуриона.

— Селеста, после того, как цурул растворял твоих подопечных, ты вроде не могла больше их подымать? Я правильно помню?

Шаманка не задержалась с ответом:

— После зловоний твоей вредной птицы ни я, ни даже полноценный шаман никого уже не поднимет.

— Почему так, у кого-нибудь есть ответ?

Все молчали, никто не торопился высказываться.

— Тогда выдвигаю теорию. Подрыв это физическое воздействие, и разлетевшиеся мелкие частицы всё-таки остаются той же мертвечиной структуры. А кислотный туман воздействует химическим методом, меняя суть материи.

Союзники поглядывали на меня с лёгким непониманием.

— Возможно, — Двухсотый решил дипломатично нарушить тишину.

Видя, насколько всем неинтересна тема, которую я пытался развить, всё же решил задеть ещё один вопрос:

— А после перьев феникса или испепеления огнём? С такими потерпевшими шаманы смогут работать?

Просияли все.

— Нет. Полностью сгоревшее тело поднять невозможно, — отозвалась лукаво улыбающаяся Лия. — Но со старшими такой фокус не пройдёт. В любом случае они возродятся в ближайшем котле.

— Селеста, на каком расстоянии ты сможешь поднимать павших?

— Прости, мой лорд, — сказала зеленоволосая шаманка. — Но поднимать возможно не дальше трёхсот шагов. И то, при хороших условиях. А так, сто пятьдесят-двести.

— То есть, в лучшем случае ты воскресишь союзника у нашего берега реки?

— Ох, что у тебя с глазомером? На два подели. — не очень деликатно поправила меня Селеста. — Где-то посредине, от края ствола до берега. Это самое дальнее возможное расстояние для возрождения.

Всё, теперь точно понятно. Шаг — около полуметра, потому что от ствола Древа до реки около трёхсот метров.

— Хорошо, Лия, продолжи про силу шаманов, — решил я довызнать информацию.

Лия хмыкнула прежде чем ответить.

— Их сфера полномочий — изготовление зелий, призыв духов и подъем низших.

— Заклинатели?

— У этих основная сила управление ифритами. Стихийные духи способны сжигать, забрасывать камнями и тому подобные манипуляции с силами природы. Вторая сильная сторона заклинателей — проводить ритуалы по перерождению и воскрешению. Они существенно сокращают время на подъём старших.

— А висельники, я так понял, убийцы — невидимки?

— Да, но не только. Так же они набрасывают зачарованные петли на шею жертвы. Вместе с удушением они могут лишать сил либо воли, ну, или допустим, магической энергии.

— Ах ты, ржавая броня, — рубанул Гай Рон.

А я заметил, что ругался грифон не по поводу описываемых сил противника.

Все с недоумением обернулись на Гая, и тому пришлось пояснить:

— Лося в тоннеле убили.

По лицу бортника я четко видел, как тяжело пчеловоду дается молчание.

— Ну что ж, думаю, таких неприятных моментов сегодня будет немало, — постарался успокоить Рона я.

— Вы не поняли, — с напором вмешалась в разговор Лия. Феникс кипела желанием действовать. — Его уже в лагерь тащат.

— А что, лося можно переродить? — во мне похолодело от собственных слов.

Ещё не дождавшись ответа феникса, я начал подводить ворона к ориентировочному выходу из тоннеля, откуда, как я надеялся, будут выносить лося. Благо, от входа до границы болотного тумана не менее двадцати метров, и надежда на визуальное отслеживание не пуста.