Валерий Шмаев - S-T-I-K-S. Лучник. Свежак [электронная публикация]

Егерям полагалась пара таких помощников. Самка Шуша (сорок семь килограммов боевого веса, а в данном случае те же самые сорок семь килограммов плюшевой нежности) сейчас тёрлась о колено Платона и мурчала, как маленький моторчик. Ейный муж – Тигр, как и все нормальные мужики, где-то шлялся. Видимо, опять ловил рыбу.

Как эта наглая усатая морда (пятьдесят четыре, впрочем, уже пятьдесят шесть килограммов хитрости, наглости и верности) умудряется таскать из садков стерлядь, Платон особенно не вникал – для первого помощника и одного из самых лучших друзей ничего не было жалко. Лишь бы калорийное мясо юной стерляди шло на пользу этому пятнистому, волосатому чудовищу.

Посидев с десяток минут, Платон встал и направился в дом. Завтра вставать задолго до расцвета – надо выспаться. Шуша неслышно скользнула следом – она предпочитала спать в тепле, а вот Тигр будет всю ночь нарезать круги вокруг дома. Лучшей охранной системы Платон не знал – грыси со своими проводниками служат в различных армейских подразделениях, и в дивизиях пластунов встречаются достаточно часто.

Впрочем, нападения Платон не опасался. Мелкое животное грыси съедят, о крупном предупредят, а вооружённого человека, тайком подбирающегося к охраняемому ими объекту, просто-напросто убьют. Женщины, дети, домашние животные и невооружённые мужчины у грысей навечно занесены в графу «крупные животные».

Правила посещения охраняемых имперских территорий были крайне жесто́ки и выполнялись неукоснительно и согласно букве закона. Посещение имперских природоохранных заповедных комплексов без специально выдаваемого пропуска и сопровождения дежурного егеря было категорически запрещено, и все граждане Империи с самого рождения это прекрасно знали.

Любого человека, пойманного на охраняемых территориях с оружием или запрещёнными орудиями лова или охоты, егеря расстреливали на месте без суда и следствия, и грыси им в этом активно помогали. Происходило это с обязательной видеофиксацией нарушений, орудий преступления и, собственно, самого процесса уничтожения преступника.

Личные видеофиксаторы были обязательным атрибутом каждого работника, а служебные квадрокоптеры «Око», оборудованные по последнему слову техники, неизменными и беспристрастными помощниками. Это чёрным по белому написано в уставе имперской егерской службы. Ну а у грысей подобные действия намертво прописаны на генетическом уровне, и они всегда поступают согласно заложенной в них программе.

Спал Платон плохо, несмотря на принятые стимуляторы. Где-то вдалеке грохотал гром, мелькали отдалённые всполохи и снилось отставному гранд-прапорщику, что его разведывательно-диверсионную группу опять накрыли из установок залпового огня боеприпасами с модифицированной химической гадостью.

Платон даже проснулся на несколько мгновений, а потом снова провалился в спасительное для него беспамятство. Ненадолго. За двадцать минут до побудки Платон услышал невнятный зов и, ещё окончательно не проснувшись, понял, что обе грыси плотно прижались к нему, забравшись между его накачанным телом и стеной дома.

Грыси чего-то боятся? Да быть такого не может – они не знают чувства страха. Открыв глаза, Платон почувствовал чужой кислотный запах. Воняющая химическая дрянь наполняла комнату и, казалось, висела в ней прозрачным маревом. Впрочем, это, наверное, придуманное – в комнате было темно. Платон щёлкнул выключателем прикроватного светильника, но свет не загорелся, что выглядело достаточно странно.

Автономные аккумуляторы заряжены под завязку – сам вчера заряжал. Пришлось на ощупь идти к печке за спичками и зажигать свечу, стоявшую на столе. Такие свечи разложены по всему дому, а на складах убежища их несколько тысяч штук. Так сказать, на всякий случай.

Едва комнату озарило дрожащее пламя, Платон огляделся. Туман и кислый запах ему не почудились. Белесые нити, истончаясь прямо на глазах, ещё висели в углах комнаты, а запах потихонечку пропадал.

И, чёрт возьми! В единственное окошко сквозь неплотно задёрнутую занавеску пробивался тусклый свет раннего утра. Какой на хрен свет? В четыре утра в сентябре месяце. Вот это номер!

Платон стремительно, насколько позволяло его сегодняшнее состояние, оделся и подпоясался. На левое бедро привычно легла открытая кобура с трофейным «Глоком» под девятимиллиметровый отечественный патрон. Несколько шагов до двери Платон преодолел не хромая – поутру ходить было значительно легче. Отодвинуть засов и распахнуть дверь ещё пара мгновений и…