Валерий Шмаев - S-T-I-K-S. Лучник. Свежак [электронная публикация]

Платон нарисовал грысям картинку-приказ, но это уже не понадобилось. У животных вообще и у генномодифицированных в особенности превосходно развиты обонятельные, осязательные и слуховые органы. Сейчас и Тигр, и Шуша чувствовали постороннего и передавали Платону одну и ту же картинку – обычную скамейку у соседнего со Светлой подъезда.

Сколько там человек, Платон, разумеется, не знал, но это пока не важно. Кваз, если это он, расположился так, чтобы ему было удобно контролировать весь двор, и в каком бы месте ни появился Платон, он однозначно попал бы под пули скрывавшегося в скрыте стрелка.

Стрелять из своего карабина Платон и не пытался, подходить близко тоже – при некоторых видах скрыта это бесполезно, но у него имелся способ, гарантированно раскрывающий находящихся в скрыте муров.

Сначала Платон вышел на дорогу и не спеша дошёл до горящего грузовика. Впрочем, не подходя к нему слишком близко. У кваза мог быть развит слух или дар чувствовать посторонние запахи, а у грузовика ни услышать Платона, ни унюхать его мур не мог. В этом случае кваз уже знал, где находятся грыси, но ему нужны Платон и Сенсей. В первую очередь Платон. Сенсеем и грысями кваз мог бы заняться позже, но Платон обле́гчил ему эту задачу, тихонько сказав в гарнитуру своей рации.

– Светлая! У соседнего подъезда в скрыте сидит кваз. Сделай вид, что разговариваешь с кем-то по рации, и держи своих муров. Мы начинаем. Сенсей! Пошёл.

Картинка Шуши, передаваемая Платону, поменялась. Теперь большая кошка показывала не только место, где сидел кваз, но и вылезшего из окна четвёртого этажа и спускающегося по верёвке Сенсея. Кваз своё местоположение не поменял, и Платон достал из жёсткого футляра специально сделанную Боцманом зажигательную стрелу.

Сама стрела была полая и намного толще обычных, а внутри помещалась жидкая взрывчатка. Внешники использовали такую взрывчатку в зажигательных бомбах.

Как только Сенсей спустился и не торопясь пошёл к Светлой, Платон спустил тетиву. Взрыв превзошёл все ожидания Платона и Сенсея. У соседнего подъезда вспыхнул ослепительный костёр, мгновенно охватив белым пламенем скамейку и стоящую рядом с ней фигуру. Кваз был один и он успел встать на ноги, но это ему помогло мало.

В диаметре четырёх метров выросла и почти сразу же опала стена ослепительного огня. Температура горения жидкой взрывчатки несколько тысяч градусов, а время горения из-за её мизерного количества в стреле всего полторы секунды, но и Сенсею, и Платону этого времени хватило с избытком. Да и квазу, если честно, тоже.

Невероятной силы температура мгновенно выжгла все защитные силы кваза, и его просто выбросило из скрыта. Именно такими боеприпасами внешники боролись с опытными стронгами, обладающими хорошо прокачанными дарами, но беспилотники внешников высыпали зажигательные бомбы и ракеты наобум, то есть, на кого бог пошлёт, а Платон стрелял точно в цель.

Пламя ещё не опало, кваз даже не начинал орать от нестерпимой боли в выжженных глазах и бугрящейся ожогами от нестерпимого жара кожи на открытых участках его тела, а Лучник уже разряжал в противника магазин штурмового карабина. Сенсей не отставал. Впрочем, мишень быстро закончилась – дымящиеся куски кваза раскидало перед подъездом.

Из скрыта Платону пришлось выйти – силы его были на исходе. Шуше Платон приказал оставаться в скрыте, а Тигра отправил к внедорожникам. Там оставался раненый Сенсеем мур – живым он уже не нужен.

Надо сказать, что грузовик ещё горел, а к дальнему внедорожнику медленно, но неотвратимо подбиралась горящая солярка, однако тушить машины никто из местных не рвался. Лица в окнах ближайших домов мелькали, но ни на улицах, ни во дворах не было ни единого человека.

Пришлось отправить Сенсея к тому внедорожнику – и убитых Платоном муров надо вытрясти, и стрелы вытащить, и внедорожник прибрать, и свои трофеи забрать из гаража. Да и крупнокалиберный пулемёт, стоящий в кузове внедорожника, тоже в отряде Лучника инструмент не лишний.

Покалеченный мур из второго внедорожника – пуля СП-5 попала ему в колено, не сильно думая, перетянул ногу жгутом, вкатил две дозы спека (пустые шприцы валялись на полу машины) и теперь плавал в своих наркотических грёзах. Тигр передал Платону подробную картинку. Затем наглый кот, явно рисуясь перед ошалевшими от такой картины горожанами, одним ударом лапы разорвал муру сонную артерию и тут же ушёл в скрыт. Платон тем временем взялся за рацию.