Владислав Конюшевский - Попытка возврата [Попытка возврата. Всё зависит от нас. По эту сторону фронта. Основная миссия]

— Знаешь, я ведь опером в угро до войны был. А там чутье и интуиция очень ценились. Так вот, может, ты будешь смеяться, но это самое чутье мне подсказывает, что немцы тут ни при чем. Ни диверсанты, ни окруженцы. Такое впечатление, что все эти случаи взаимосвязаны, и нападавшие охотятся не за «языками», а именно за машинами.

В принципе его вывод для меня не был слишком уж удивителен. В мое время за дорогую тачку прибить могли кого угодно. Но то в мое время и при налаженной системе краж. А сейчас подобный способ заработка мне показался чересчур авангардным. Сразу возникало несколько вопросов: во-первых — кто этим занимается? Явно ведь не немцы, особенно если вспомнить личность угнавшего «майбах». Во-вторых — если не немцы, то кто тогда? Ну не армейцы же с уголовными наклонностями в банду сбились? Нет, в нашей армии, конечно, могут спереть что угодно, только это в основном касается продуктов и шмоток. А машины… куда их девать? В Союз гнать? Вариант, конечно, имеет право на существование, но одно дело просто угон, и совсем другое — угон с мокрухой. За это — моментальная вышка. Да и тачки чересчур эксклюзивные, просто так их через всю Европу не протащишь…

Нет, если уж появилась какая-то таинственная банда, то им гораздо проще угнать грузовик с продуктами. Его даже далеко перегонять не придется — разгрузил и в ближайшее озеро машину скинул. А в голодной Германии с продажи продуктов из этого грузовика озолотиться можно…

Приблизительно эти мысли я и высказал Малееву. Тот вздохнул:

— Вот и командование так же считает. Поэтому мы сейчас активно разрабатываем версию о немецких диверсантах. Но ты пойми — не сходится! Зачем диверсам так подставляться? Какой толк им от захвата настолько приметной машины? Да и пленных они не трясли. Ни на водителе ни на порученце следов экстренного потрошения не было. Их просто убили. Плюс все действия происходят на довольно ограниченном участке, что для диверсантов совершенно нехарактерно. У них ведь как — атака и молниеносный отход из района. А эти на одном месте крутятся…

— Ну хорошо, хорошо. Сам-то как думаешь? Ведь для твоей версии надо, чтобы у этих угонщиков была разветвленная сеть осведомителей. Да и как быть с их национальной принадлежностью?

Женька горячо возразил:

— Не нужно им никакой сети! Все захваты происходили в радиусе тридцати километров вокруг Оффенбурга. А ведь эти, впоследствии пропавшие, машины очень часто ездили по городу. И думаю, отследили их именно там!

Я усмехнулся:

— Кто отследил? И куда их потом собираются деть? Малеев, закуривая новую папиросу, твердо ответил:

— Мне кажется, банда состоит из русских. — Видя мои удивленно поднятые брови, торопливо добавил: — Скорее всего, из красновцев или предателей из РОА. Но красновцы вероятнее, так как украденные машины гораздо проще переправить не на восток, а на запад — во Францию. Ведь беляки-эмигранты жили там лет по двадцать, поэтому все ходы-выходы знают. Границы как таковой пока нет, поэтому подобный вариант считаю наиболее вероятным.

Кашлянув, я, насколько мог вежливо, ответил:

— Фигассе у тебя полет фантазии! Это же каким отморозком надо быть, чтобы решиться подобные дела в напичканном войсками районе проворачивать? А без хороших документов, так это вообще — до первого патруля! Сам подумай, все эти красновцы и прочие, не успевшие сбежать предатели, об одном сейчас мечтают — как бы из советской зоны оккупации побыстрее свалить и у союзников затаиться. Ты же пытаешься убедить, что они добровольно будут голову в петлю совать из-за каких-то тачек, пусть и очень дорогих… Нет, хреновая у тебя идея — однозначно!

— А ты считаешь, что документы добыть это такая проблема? Вот слушай…

Но что хотел сказать Евгений, я не узнал, так как его позвал вышедший на крыльцо генерал Самохин, а мы укатили к себе в фольварк. И ни вчера, ни сегодня беседу продолжить не удалось, так как Малеев эти дни провел в Эккене.

Зато сейчас этот разговор вспомнился. Вспомнился, наверное, из-за шикарного «мерса». Если бы не он, я бы и на мотоцикл внимания не обратил, а теперь, обдумывая ситуацию, все никак не мог решить — как поступить? С одной стороны, то, что Женька говорил, было, конечно, чересчур бредово, но с другой — я ведь спать сегодня не буду, если сейчас просто так уеду. И ведь главное по рации уточнить невозможно — есть в этом квадрате наш КПП и если есть, то от кого? Пока станцию развернешь, пока свяжешься с нашими, пока они уточнят и дадут ответ — время будет упущено. Да еще и фиг из этого ущелья вообще с кем-либо связаться получится… В общем по-любому выходит, что надо действовать без всяких уточнений и согласований. Поэтому, выйдя из «ГАЗика», приказал Бондареву: