Владислав Конюшевский - Попытка возврата [Попытка возврата. Всё зависит от нас. По эту сторону фронта. Основная миссия]

— Вместо товарища Сталина будет двойник?

Иван Петрович рассмеялся, а потом, понизив голос, ответил:

— У Иосифа Виссарионовича нет двойников. Почему-то ему это совсем не нравится. Но мыслишь ты в правильном направлении.

А потом, сразу став серьезным, начал говорить четко и деловито:

— В общем, так. Приезд товарища Сталина в район Козлича — это крупная дезинформация. Причем не прямая, а косвенная. Никто нигде не называл конечный пункт его поездки. Просто пошла тихая информация, что Верховный в очередной раз хочет выехать на фронт. Не называя разумеется ни участка, ни даты поездки. Началась подготовка. Очень серьезная, как обычно — с прикрытием, ложными маршрутами и несколькими объектами конечного пункта назначения. И противник клюнул.

Я слушал, хлопая глазами, и на этих словах удивленно протянул:

— Вот уж не ожидал от фрицев подобной прыти. Думал на этом уровне у них агентов уже не осталось. Да и проводить операцию почти в восьмистах километрах от линии фронта… Это же несерьезно — крупное воинское соединение просто не пройдет, а ведь его еще надо собрать. Десант… Нет и десант тут не играет — его раздавят при любом раскладе. Или на подлете, или сразу по приземлении. Не пошлют ведь они на такое дело батальон диверсантов? На этом можно всех своих спецов угробить, без малейшей гарантии успешного выполнения задания.

Колычев, пока я соображал вслух, достал папиросу, смял мундштук, прикурил, а потом спросил:

— Выговорился? Тогда слушай дальше. Немцы тут ни при чем. Наши органы, разматывая цепочку покушений на видных военачальников, вышли на нескольких крупных и хорошо прикрытых английских агентов. Причем это люди такого ранга, что оторопь берет.

— Литвиновские выкормыши?

Иван Петрович поморщился:

— Нет. Выражаясь твоим языком — выкормыши Тухачевского. А еще точнее — Троцкого. Во время предвоенных «чисток» они были настолько активны, настолько рьяно и в то же время тонко «топили» самых разных «врагов народа», что никому в голову не пришло сомневаться в их искренности и преданности делу партии. Да и сейчас этих фигурантов вычислили скорее косвенно. — Нарком встал и, прохаживаясь по кабинету, продолжил: — Просто работа началась задолго до начала выявления заговора против наших командиров. С апреля сорок второго, следуя секретному приказу Иосифа Виссарионовича, началась проверка по обоснованности репрессий конца тридцатых годов. Уточнялось кого, когда и по каким обвинениям осудили. Постепенно, среди всего прочего выкристаллизовались отдельные дела, к созданию которых приложили руку одни и те же люди. Тогда начали более тщательно изучать документы и вести тайные допросы тех, кто попал в лагеря по их указаниям или доносам. Ну, тех, кто выжил… И стала складываться очень интересная картина. Мно-о-о-гое начало проясняться…

Генерал-полковник замолк, а я, пользуясь паузой, вставил:

— Хе! Я ведь всегда говорил, что вы перед войной сильно погорячились с массовыми арестами и что это жу-жу неспроста. Просто не может быть, чтобы во «враги народа» попало сразу столько талантливых людей…

— Ты опять начинаешь? Ведь не раз уже объяснял тебе, что к чему!

— Никак нет! Я вообще про другое хотел спросить: Иван Петрович, извините, но мне все равно непонятно, какая выгода англичанам физически устранять наш генералитет? Ну допустим, убили бы Черняховского, так ведь его зам тоже не лаптем щи хлебает и продолжил бы бить немцев в хвост и в гриву. Зачем им так подставляться?

— Бить бы он продолжил, но вот насколько бы возросли наши потери? Тот же Черняховский — военачальник от Бога, и благодаря его мозгам, мы можем спасти тысячи жизней. Вот ты говорил, что в твоем времени потери в войне были около тридцати миллионов?

— Так точно, говорил. Сначала остановились на двадцати миллионах, но потом копнули еще и счет вырос почти до тридцати.

— Тридцать миллионов… — Нарком вдавил окурок в пепельницу и, выдохнув, неожиданно бодро посмотрел на меня. — А вот у нас их меньше. Гораздо меньше. Неделю назад закончились предварительные подсчеты всех потерь на сегодняшний день. Погрешность, конечно, очень большая, но можно уже говорить, что армия потеряла около пяти миллионов человек, причем семьдесят процентов из них пришлись на сорок первый год. И мирных жителей было убито от пяти с половиной до шести с половиной миллионов. При этом в строку безвозвратных потерь были записаны и взятые в плен, и угнанные в Германию. Вот и смотри — СССР даже при самых пессимистичных прогнозах в этой войне потерял почти в три раза меньше людей, чем в твоем времени. А Англии подобные итоги, как серпом по одному месту! Ведь они рассчитывали, что в этой войне Германия и СССР полностью уничтожат друг друга и наши страны можно смело списывать в утиль.