Владислав Конюшевский - Попытка возврата [Попытка возврата. Всё зависит от нас. По эту сторону фронта. Основная миссия]

Мишка слушал внимательно и не перебивал. Зато когда я замолк, начал задавать вопросы. И про то, куда меня привезли после пленения. И как удалось уйти. Этот мост он, оказывается, знал, поэтому удивленно присвистнул, когда узнал, что советский капитан с него со связанными руками сиганул. Даже предположил, обо что я под водой треснулся. Там, оказывается, еще перед войной авария была и на дне два грузовика покоятся. Потом неожиданно заинтересовался заклинившим «стэном»:

— Ты помнишь, как его держал, когда стрелял?

Я показал. Мишка, глядя на мои руки, только хмыкнул:

— Распространенная ошибка. Вообще эта машинка достаточно надежная, но когда держишь его левой рукой не под стволом, а за магазин, то идет перекос патрона. Видно, до этого не приходилось с подобным оружием работать?

— Я его только в руках крутил и разбирал, а вот пострелять до того случая не удавалось…

— Тогда все понятно…

Михаил тяжело вздохнул и завел двигатель.

Часть дороги проехали в молчании. Я про себя думал, что самое гадское состоит в том, что даже если прямо сейчас свалю, то налет на шато это не отменит. Кравцовы могут хоть огромный информационный плакат вывесить — «Русский ушел», но их все равно зачистят — для проверки этих сведений. И англичане во время зачистки никого жалеть не будут. А все из-за моей глупости и тормознутости. Надо было того носастого сразу хватать.

Хотя, с другой стороны, как я себе это представляю? С громкими воплями гонять француза по городу, а поймав, прибить в темном уголке? В принципе можно было гоняться и без воплей, но я его вспомнил поздно… А он, сволочь, с такой мордой от меня уходил, что становилось понятно — ЭТА новость в нем на лишнюю минуту не задержится. Так что сведения о воскрешении их бывшего «языка» уже разошлись по местной ячейке Сопротивления. М-да… И тут появилась одна мысль. Очень ненадежная для меня, но сулящая безопасность семье Кравцовых. С ней и обратился к Мише:

— Слушай, есть одна…

— У меня тут идея…

Начав говорить одновременно, мы одновременно же и замолкли. Потом я фыркнул, а младший партнер фирмы сказал:

— Давай ты первый говори, что надумал.

Ну я и рассказал… Для моей идеи требовалась машина и оружие. Просто прикинул, как можно оттянуть налетчиков от дома. Выход был один — засечь их разведчиков, потом демонстративно загрузиться в машину и ехать до тех пор, пока меня не попытаются перехватить. На этот раз буду умнее и живым взять меня не смогут по-любому. Тут или прорвусь, или положат в бою — третьего не дано. Единственная трудность, засечь этого самого наблюдателя, а там уже — как повезет… Михаил, выслушав все это, задал встречный вопрос:

— То есть просто взять и уйти не хочешь?

— Если я сейчас уйду, то вас все равно трясти начнут, подумают, я в доме прячусь. А потом просто уберут свидетелей, тем более вы — не французы. Единственная просьба к тебе — оружие нормальное достать сможешь? Не охотничье ружье, а автомат. Если гранаты будут — вообще хорошо…

Кравцов, побарабанив пальцами по рулю, хмыкнул:

— Оружие — не проблема. А ты, выходит, о нас решил позаботиться… Понимаешь, что своя шкура дымится, но не уходишь… По какой причине, можешь озвучить?

— Ты ее и сам прекрасно знаешь. Во-первых, обязанным себя чувствую, а во-вторых — русские своих не бросают. По-другому я объяснить просто не могу. Слишком много слов получится…

— А по-другому и не надо. Теперь я точно верю, что ты настоящий офицер. Поэтому мы твой план немного подкорректируем…

И Мишка рассказал такое, отчего я завис окончательно. Оказывается, он входил в Сопротивление. Но подчиняющееся не англичанам, а организованное русскими эмигрантами. С французами они, конечно, пересекались и даже некоторые дела вместе вершили, но старались держаться особняком. А главное во всем этом, что Кравцов собирается сегодня же рвануть в известное ему место и к вечеру вокруг шато в засаде будут находиться восемь человек. На мой вопрос, а знают ли они, с какой стороны за винтовку держаться, Михаил ответил:

— Там двое наших парней из Лиона и еще шестеро бывших советских военнопленных. Причем все ребята отчаянные. И командир у них очень хороший. Тоже советский офицер, только попавший в плен в начале войны. Они такие дела проворачивали, что французским макизарам и не снилось. Так что за их владение оружием не беспокойся.

Шарман, мля! При таких раскладах мы еще повоюем! Даже если англичан опять французы поддерживать будут. Какие из лягушатников бойцы, я уже видел, а с «джимми», при помощи наших бывших военнопленных, думаю, на равных поговорить удастся. Только как на эти боевые действия Аристарх Викторович отреагирует? Не хватит ли удар бывшего генерала, когда он узнает, что его почтительный сын активно в войне участвует? Но и на этот вопрос у младшего Кравцова был ответ: