Владимир Василенко - Жатва [СИ]

Сказано это было ровным учтивым голосом, но взгляд, которым он окинул нашу троицу, не предвещал ничего хорошего.

– Это недоразумение, отец, – вдруг выступила вперед Регина. – И оно в прошлом. Напротив, этим людям я обязана жизнью. Особенно этому… незнакомцу. Я у него в долгу.

Данакт выдержал паузу и, наконец, кивнул. Надо отдать должное его манерам – лицо его при этом даже не дрогнуло.

– Хорошо, пусть будет так. Но я вижу у этого… незнакомца то, что принадлежит Великому дому Ортос. Надеюсь, это тоже недоразумение?

Кажется, все взгляды в радиусе десяти метров сейчас сошлись в одной точке. На мне. Я немного замешкался, подбирая слова на арранском. Но проговорить их постарался максимально чётко.

– Сед иам нон партинэ ат Домус Ортос.

«Это больше не принадлежит Дому Ортос».

Слово «Великий» я опустил намеренно.

Самообладание на секунду покинуло старика – брови его вздернулись, ноздри расширились от короткой вспышки гнева. Но прежде, чем он успел что-то сказать, снова подала голос Ординатор.

– Насколько известно арбитрам, трофеи были захвачены в ходе турнира. И, по правилам, сейчас они принадлежат Дому Мэй, как и вся остальная добыча Жнецов этого дома.

Я хотел было что-то возразить и снова начал подбирать слова, но тут Харул незаметно, но болезненно наступил мне на ногу.

– Трогон тебя поглоти, парень! Лучше подержи язык за зубами, – прошипел он из-под маски. – Мы и так ходим по лезвию. Насчет трофеев – разберешься с Акамантом.

– Что ж, хорошо. Я обсужу этот вопрос с главой Дома Мэй, – наконец, процедил Данакт. – Регина, идем. Алимах проводит тебя в безопасное место…

Один из телохранителей выступил вперед, учтиво поклонившись. Она последовала за ним, но на полпути обернулась, спросив:

– Я не вижу Танака. Где он?

– Я казнил его. Мне не нужен зилот, который позволил моей дочери подвергнуть себя смертельной опасности. Иди.

– Но… он просто выполнял мой приказ, отец! – ахнула Регина, и голос её предательски дрогнул.

– Иди, – твердо повторил Данакт. – Тебе нужно отдохнуть.

Повернувшись ко мне, он продолжил:

– А с тобой мне нужно поговорить. Наедине.

Харул и Хестия, переглянувшись, отправились восвояси. Посол Ординаторов не сдвинулась с места – видимо, на неё приказы главы Дома Ортос не распространялись. Впрочем, и телохранители никуда не ушли, но с теми-то всё понятно – к ним отношение было, примерно как к предметам мебели.

Меня эта ситуация, может, и взволновала бы, но эмоции были до сих пор подавлены боевым ядром. И к тому же, за спиной Данакта началось нечто, что сейчас занимало меня куда больше, чем предстоящий тет-а-тет.

В пилоне открыли проход, и, кажется, готовились выводить из него тех, кто был внутри. Я еле сдержался, чтобы не броситься туда, отмахнувшись от ортоса.

– По словам Регины, она у тебя в долгу, – проговорил Данакт с таким видом, будто ему жутко жмут сапоги. – Предпочитаю рассчитаться сразу. Что ты хочешь в награду за спасение её жизни?

Да чтоб тебя! Нашёл же время…

Впрочем… Я с трудом отвёл взгляд от входа в пирамиду и спросил:

– У меня вопрос к вам, госпожа… забыл ваше имя. Раз турнир завершен досрочно, то кому сейчас принадлежит этот пилон?

– Разумеется, тому Дому, который контролировал его на момент завершения турнира, – с лёгкой улыбкой ответила Ординатор. – Великому Дому Гракх.

Я повернулся к Данакту и указал на пилон.

– В обмен на жизнь и свободу вашей дочери мне нужна другая жизнь и свобода. Двоих людей, что находятся сейчас там. Вы ведь сможете выкупить их у Гракхов?

– Ты равняешь жизнь Регины с жизнями двух гелотов? – холодно переспросил ортос, кажется, снова оскорбившись. – Я готов выкупить свободу всем, кто в этом пилоне. Даже если гракхи запросят за них тройную цену.

– Согласен! – тут же выпалил я, поглядывая краем глаза за начавшейся возле пилона вознёй. Кажется, уже начали выводить первых пленников. Шли те медленно, пошатываясь, будто одурманенные.

Наруч и латная перчатка на правой руке Данакта пришли в движение, трансформируясь так, чтобы он смог обнажить ладонь. Помедлив, я ответил на рукопожатие, с трудом удержавшись от того, чтобы не скривиться от боли. Пальцы главы ортосов стиснули мою ладонь так, будто он хотел раздавить её, как спелый плод.

– Да будет так, – глядя мне в глаза, объявил он. – В этом отношении мы квиты. Но не в остальных. И вскоре я заставлю тебя оплатить долги.

Мне сейчас было плевать на его угрозы. Вырвав ладонь, я заспешил к пилону, лихорадочно всматриваясь в лица выходящих из него людей. Подбежал ближе, расталкивая выстроившихся по обе стороны от входа солдат. Кто-то из них огрызнулся было на меня, но я зло зыркнул в ответ, вскинув правую руку. При виде золотого наруча солдат заметно струхнул и попятился.