Владимир Василенко - Жатва [СИ]

Положив отрубленную руку чужака на стол, я устроился на диване. Адреналин уже давно схлынул, меня снова накрыла слабость и отходняки после наркоза. По-хорошему, мне бы сейчас поспать хоть пару часов. Глаза слипались так, что я с трудом их удерживал открытыми. Единственное, что меня бодрило – это вспышки боли в ноге. Но и они, как ни странно, начали постепенно затухать.

Я даже замер, прислушиваясь к ощущениям. Боль… уходила. Стоило сосредоточиться на этой мысли – как ступню и вовсе перестало дергать. Совсем. Я даже специально перенес вес тела на одну ногу, покачался взад-вперед.

Мистика какая-то…

Я устроился на диване, свернувшись в клубок и закутавшись в пропахший куревом плед. Нужно было согреться – от холода меня уже колотило так, что зуб на зуб не попадал. Я замер, медленно дыша и следя за сердцебиением. Простейшая разновидность медитации, чтобы прислушаться к себе…

Чувство холода тоже вдруг отступило. Именно вдруг. Слишком быстро, я бы не успел так быстро согреться, даже если бы вместо пледа меня бы накрыли двумя ватными одеялами. Такое впечатление, что организм начал напрямую реагировать на осознанные запросы. Будто там какие-то секретные кнопки и переключатели появились.

Со зрением, например, по-прежнему творилась какая-то чертовщина.

Я прекрасно различал очертания окружающих предметов. А не должен был, это точно. Помещение-то подвальное, без окон, источников света нет вообще. Тут даже кошка, наверное, ничего бы не увидела – полный мрак. Но для меня контуры предметов подсвечивались тонкими светящимися линиями.

Особенно выделялась отрубленная рука, лежащая на столе. Внутри нее даже стали видны какие-то ярко светящиеся силуэты. Два кристалла неправильной формы, обрамленные плотной оправой, похожей на звенья цепи.

Вообще, все, что я видел перед собой, все больше напоминало картинку с какого-то прибора. Перед глазами то и дело мелькали какие-то окружности, линии, странные пятна, мелкая светящаяся крупа… Глаза продолжало пощипывать, и я даже аккуратно потер веки пальцами, вызвав целую чехарду цветных всполохов.

Так, понятно. Лучше не трогать…

Что происходит? Пока у меня было только одно объяснение – та блестящая, похожая на ртуть субстанция, впитавшаяся в меня, явно как-то на меня воздействовала. И пока вроде бы благоприятно. Это хорошая новость. Плохая – в том, что я пока никак не управляю этим процессом. А я терпеть не могу, когда что-то выходит из-под контроля.

Я сосредоточился на этой мысли. Мне нужен контроль над ситуацией. Если у этой штуки есть какой-то механизм обратной связи – мне нужно нащупать его.

Светящиеся линии и пятна вдруг начали складываться в более четкие картинки, зависающие передо мной в воздухе.

Да это явно надписи! Но на каком-то непонятном языке. Не похоже ни на кириллицу, ни на латиницу, ни на арабскую вязь, ни на китайские иероглифы. Скорее на какие-то руны – угловатые, будто изломанные.

Я не понимаю!

Смена символов. Но язык, похоже, тот же, просто надпись другая.

Не понимаю!

Перед глазами всплыла светящаяся трехмерная проекция человеческого тела, сотканного из тонких красных линий. На правой ступне и на животе были отмечены алым свечением продолговатые зоны. Снова надписи внизу – длинная и две коротких.

Так… Это уже похоже на интуитивно понятный визуальный интерфейс. И если это так, то надписи внизу – это вопрос и варианты ответа. Скорее всего, «Да» и «Нет». Но что за вопрос? Раз до этого подсветили на схеме разрез от аппендицита и кровоточащую ступню – то значит, что-то связанное с моими ранениями.

Ну да, я ранен. И мне нужна помощь.

Кажется, интерфейс отреагировал. Я вдруг почувствовал холодок, скользнувший по моему животу. Приподнял одеяло, распахнул халат и чуть не вскрикнул.

По моей коже, так же, как там, в сером мире, начала растекаться светящаяся в темноте серебристая пленка ртути.

Бывает так – проснешься внезапно, чуть ли не подскочишь на кровати. А потом не можешь понять, почему. Не то что-то услышал сквозь сон, не то почувствовал.

Впрочем, то состояние, в котором я пребывал, и сном-то назвать сложно. Это было какое-то оцепенение, сопровождающееся легким бредом. Я осознавал, что валяюсь на старом продавленном диване, а за дверью – подвальное помещение морга. Воспоминания о событиях последних часов не отпускали – жуткие образы один за другим всплывали в воспаленном мозгу, будто пытаясь прочнее закрепиться в памяти. При этом они причудливо перемешивались с детскими кошмарами. Серый мир, огромная паучиха, призрачные дома, страх и одиночество…