Дмитрий Манасыпов - Мэдмакс

— Веди.

Петр шагнул в алтарь, очень привычно подоткнув рукава и полы рясы. Видно, открывается не легко, а идти придется грязь меся. Хорошо, обул старые свои сапоги, не мягкие поршни, как думалось.

И не ошибся. В низком тоннеле, лишь кое-где выстланном досками, с бревнами крепей, то и гляди, задевающих за головы, под ногами чавкало и жидко перетекало. Река неподалеку, вспомнилось вдруг, оттуда, надо полагать как-то тянет, грунты здесь слабенькие, дырявые ровно сыр.

Усадьба началась каменюгами, оставшимися с храма и выстеленными тут понизу. Грязь пришлось счищать, иначе сам не заметишь, как поедешь аки корова на льду и все тут. Дверку, низкую и точно неприметную, Мэдмакс открыл сам, держа дробовик наготове.

Внутри хода запах Стаху не понравился, сырой и тяжелый. Но тут…

Тут пахло как у Белебея, в его молодость, после брошенных в мясорубку Прорыва двух батальонов плохо подготовленных мальчишек. Три дня на раскаленной сковородке под жарящим солнцем, три дня Стах пролежал в обнимку с Евгешей, умершим на второй. Когда его отыскали санитары, сбросившие тяжелые странные трупы и вытащив товарища поручика наружу, воняло также. Смрадом и тленом. Только там создания, выскочившие после разорвавшейся черно-масляной язвы, покрошили два батальона человек. А тут… А тут жили всего пятеро, если не считать обслугу. Только воняло так же.

— Назад. — Мэдмакс поднял дробовик, отступая.

— Поздно. — вздохнул Петр и ударил Стаха резиново выгнувшейся рукой.

Снизу вверх, выпустив из пальцев длинные черные лезвия.

Дед Стах глухо булькнул, когда те вспороли брюхо, рассекли кишки и, скользнув по грудине, распахали ему горло. Попросить прощения у Господа у него так и не сложилось.

Мэдмакс прыгнул вперед, чувствуя, как что-то рвется в щиколотке. Выстрелил из дробовика, неуклюже выставив вбок, но зацепив тварь, прятавшуюся за лицом священника. Та уже скакала в сторону, визжа от ярости, расплескивая черную жижу, плескавшуюся внутри вместо крови.

Дробовик стрелял патронами, что Мэдмакс набивал лично, чередуя обычную картечь с серебром. Сработало, доказав собственную ошибку: тварь оказалась не Высшим, тварь родилась в некросфере, никогда ранее не виданная и неизвестно, как с ней придется. Стах? Жаль деда, но сейчас важнее спасти себя.

Его спас первый выстрел, такой нелепый. Но Мэдмакс попал и смог догнать почти улепетнувшее тело, скачущее к лестнице на второй этаж, прямым попаданием с третьего выстрела. Серебряная картечь никого не делает здоровее, а паскудам, рождающимся в темной слизи некросферы, она прямо показана. Как летальный метод, само собой.

Он всадил еще один заряд прямо в жуткую голову, развернувшуюся на сто восемьдесят и ворочавшую глазами. Размазал ее, раскидав кость с мозгом, добавил еще один драгоценный заряд, не оставляя даже намека на башку. Без нее ни одно порождение странного мрака, дотянувшегося до людей, возродиться не сумеет.

Хозяева дома мертвы, обслуга тоже, ясно по запаху. Народившаяся среди них вторая тварь, извлеченная первой из некросферы, сожрала их. Глупая и очень опасная, жаждущая плоти для своего роста, потому и пришлось старшей находить жертвы, одну за другой, рвать их и потом нести плоть с внутренностями сюда, пока та не подрастет. Вчера, видно, выродок в первый раз выбрался на охоту.

Значит, надо его или ее и найти, прикон…

Светлое и бешено несшееся на него, Мэдмакс заметил в последний момент перед тем, как сволочь прыгнула на него, оттолкнувшись от балок потолка. Времени хватило лишь откатиться в сторону и выстрелить. Но картечь ушла в пустоту, подарив твари время и место для маневра. А еще дробовик заклинило.

Выстрел и боль пришли почти одновременно, ведь Макс очень дорожил своей жизнью и постоянно тренировался выхватывать пистолет как можно быстрее. Вот совсем как сейчас, лупанув в упор, добавив еще и еще немножко. Чтобы наверняка.

Только вот бедро ему распахали, кривыми черными когтями, очень хорошо. И глубоко.

Он успел сделать главное: после собственного ремня, затянутого на ляжке, выпустил вверх все оставшиеся патроны, надеясь, что сельские все же не полностью сыкуны и засранцы.

Милый дом…

Мэдмакс подъехал к воротам, ведущим к кварталу с штаб-квартирой. На воротах стоял усиленный патруль, сразу шестеро вооруженных, в касках и нагрудниках. Седьмой, мрачный и лысый, тощий капрал косился на усталого молодого парня и явно хотел мзды. Но память старого служаки, воевавшего в Великий набег, не подвела. Узнавание мелькнуло кислой гримасой, но то ли жадность пересилила, то ли бдительность выросла, и Мэдмакса все же остановили.