Вова Бо - Химера-2

Первой наверх забралась Оби. Я подхватил мелкую и осмотрел. Алая броня спала и я понял, что девчонка залита кровью и слизью с головы до ног.

— Цела? — я приложил немало усилий, чтобы сохранить спокойствие.

— Не мое, — отмахнулась она, стряхивая с себя какие-то ошметки.

А меня чуть не разорвало от облегчения и гордости. Но я сдержался, а маска никак не выдала бурю эмоций, пролетевших на моем лице.

Вскоре показались и остальные. Настоятельница Агнесс с детьми, второе поколение в полном составе, а сколько еще мелюзги мы прихватили с собой, я не знал. Там же еще и семьи были.

С другой стороны стены оказалась точно такая же лестница и я приказал всем спускаться. Женщины были напуганы, в основном мной, но спорить не стали.

— Восьмой, — произнес Элиот, поднявшись среди остальных.

— Вся коммуна здесь? — спросил я.

— Да, в том числе и семьи. Извини, не могли подойти раньше, не знали куда именно ты направишься. Пришлось следить за инквизицией.

— Вы появились вовремя. Это главное. Все целы?

— Некоторые ранены, в основном из химер. Но ничего такого, что не залечило бы время.

— Я там твоего преемника встретил. У вас много общего, оба на себе всякую дурь непроверенную испытываете.

Элиот скривился и глянул в сторону свалки. Где-то там валялось выгоревшее тело Джаггернаута.

— Эта мразь заслужила медленную мучительную смерть, — произнес Элиот.

— Слова истинного пацифиста, — хмыкнул я. — Иди уже. Нас должны выпустить, но прикрывайте тех, у кого нет брони.

Элиот кивнул и пошел к противоположному краю стены. А к нам как раз забрался Норай. Смотри-ка, живой. Хоть и потрёпанный.

— Неужели получилось? — спросил он неверящим голосом. — Ты смог, Восьмой.

— Рано радоваться. Никто не говорил, что нас оставят в покое. Так что не расслабляйся.

— Я потерял три четверти бойцов. Но и оставшихся хватит. Мир?

Норай протянул мне руку, покрытую уже запекшейся кровью. Хоть этот говнюк и водил меня за нос, но я понимал, что без него выжить в пустошах будет сложно. Там слишком много людей уже перебралось по ту сторону стены.

И еще больше переберется. Я не умел руководить толпой и делать так, чтобы они могли дожить до завтра. А Норай умел. Моя же стезя — убивать, а не защищать.

— Мир, — я пожал руку, может быть чуть-чуть крепче, чем следовало. Заживет через пару дней.

Неоякудза вместе со своими семьями, у кого они были, и слугами начали спуск. Следом поднялись остатки охотников, но Шепелявый лишь усмехнулся, хлопнув меня по плечу и пошел за остальными. Отличный диалог получился, как я и люблю.

Одной из последних поднялась настоятельница Агнесс, внизу остались лишь десяток бойцов Неоякудза, прикрывавших отступление. Хотя никто, кроме парочки обезумевших Ночных Псов и не пытался нас атаковать.

Незачем махать палками, когда бой уже окончен.

Мимо нас прошло несколько Мусорщиков, непонятно как затесавшихся в компанию беглецов. Вот что значит оказаться в нужное время в нужном месте.

Агнесс молча подошла ко мне и оглядела восьмой сектор с высоты стены. Я тоже глянул через плечо. Пожары и сирены. Все оттенки пламени в одной большой кастрюле из четырех стен. Помойная яма доведена до точки кипения, можно снимать.

Но скорей всего полыхать будет до самого утра, если не дольше. Глядя на эту картину, я не испытывал никакого сожаления, давно надо было так сделать.

— Вы были правы, Восьмой, — произнесла Агнесс.

— У нас еще много работы впереди.

— Рутина, — отмахнулась пожилая женщина. — Чувствуете, какой здесь чистый воздух?

Я не ответил. Маска отлично фильтровала запахи, а если ее снять, то единственное, что я почувствую, это дым и смрад горящего болота. Впрочем, запах действительно приятный, как и зрелище.

— И чего ты добился? — раздался хрип сбоку. — Думаешь, что сделал лучше? Ты спас несколько десятков людей, но угробил все человечество.

— Только не начинай мне мораль читать, Фрост. Не надо этого дерьма про меньшее зло и необходимую жертву.

— Это не игра, восьмерка. Это война на истребление. И на войне всегда надо чем-то жертвовать. Детьми, солдатами, сектором, городом. Неважно. Все во имя выживания человечества.

— Нет, Фрост. Если это война, говнюк ты бесхребетный, то иди и воюй. Сам оторви свою жопу и иди на врага, а не посылай вместо себя других, прикрываясь какой-то слащавой брехней.

— Какие мы грозные, — сплюнул Фрост, облокотившись спиной о перегородку. — А сам-то что? Пойдешь лично на орду Иных, когда те отправят очередную армию через пустоши?