Сергей Эрленеков - Стрелок 2. Обитатели Междумирья

— ПОБЕДА!!! ВИКТОРИЯ!!!

— ААААА-А-А-А!!! отвечали ему крики со всех концов огромного побоища.

И воины не заметили, как покончили с собой все крестьяне, слуги и военно-полевые шлюхи. Перед смертью родители убивали своих детей, от подростков, до самых маленьких грудных младенцев. Подростки перед гибелью убивали своих домашних любимцев — кошек и собак. В живых осталось только несколько десятков боевых рыцарских коней. До них просто никто не успел добраться. Да, Степану достался домен, но не досталось ни одного живого существа. Все люди, абсолютно все последовали за своим предводителем. Это и стало последним словом Великого Магистра. Та самая ложка дегтя в победной бочке меда. Все же смотреть на самоубийство гражданских было тяжело, особенно сильной горечью отдавались в душе очерствелых воинов тела маленьких детей. Чертовы фанатики, это было самым мягким ругательством, которое звучало после того, как воины пошли на сбор трофеев. Но, несмотря ни на что, это была великая победа. Действительно великая, потому, что это был первый бой, проходящий на равных, с равным противником. Погибли три тысячи людей и орков, более двухсот киборгов упокоились окончательной смертью, три десятка механоидов были расколоты как орех и не подлежали оживлению. Госпиталь в цитадели работал без перерыва, восстанавливая отрубленные конечности, наращивая изрубленную плоть и восстанавливая прорубленные внутренние органы. Давно войска Степана не несли таких ужасных потерь.

После того как были собраны все тела и переработаны в биомассу, трофеи сложены в хранилища цитадели для последующей сортировки а раненым перестала угрожать опасность немедленной гибели, наступил неизбежный отходняк. Когда тело слабеет, а мозг начинает адекватно воспринимать весь ужас прошедшего сражения, и то, что смерть сегодня прошла мимо тебя. Из подвалов было выкачено множество бочек с виски, пивом и вином. Воины кучками сидели возле разожженных костров и поминали павших товарищей. Ото всюду раздавались пьяные, но такие душевные слова песни:

Как на грозный Терек, на высокий берег,

Выгнали казаки сорок тысяч лошадей.

И покрылось поле, и покрылся берег

Сотнями порубанных, пострелянных людей.

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Атаман узнает, кого не хватает —

Сотенку пополнит, да забудет про меня.

Жалко только волюшку, да во широком полюшке,

Солнышка горячего да верного коня.

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

А первая пуля, а первая пуля,

А первая пуля в ногу ранила коня.

А вторая пуля, а вторая пуля,

А вторая пуля в сердце ранила меня.

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Жинка погорюет, выйдет за другого,

За мово товарища, забудет про меня.

Жалко только волю во широком поле,

Жалко мать-старушку да буланого коня.

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Будет дождь холодный, будет дождь холодный,

Будет дождь холодный мои кости обмывать.

Будет ворон чёрный, будет ворон чёрный,

Будет ворон чёрный мои волосы клевать.

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Как на вольный Терек, как на грозный Терек

Выгнали казаки сорок тысяч лошадей.

И покрылось поле, и покрылся берег

Сотнями порубанных, пострелянных людей.

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом любо голову сложить!

Слова старинной казачьей песни, посвященной, по легенде, победе полковника Матвея Ивановича Платова с тысячей казаков над десятитысячной ордой ногаев [1] В конце Русско-турецкой войны, в 1774 году, Матвей Иванович Платов (1753–1818), будущий легендарный атаман Всевеликого Войска Донского, а в то время ещё полковник, вёл один из полков донских казаков (штатный состав полка — 501 человек) в авангарде обоза с беженцами, уходившими с Кубани, и продовольствием для снабжения русских войск на Кавказской линии. Командиром второго авангардного казачьего полка был полковник Степан Ларионов. Возглавлял обоз полковник Бухвостов. В степи у реки Калалах (в переводе с тюркского — Великая Грязь) транспорт подвергся внезапному нападению объединённых ногайской и крымскотатарской орд численностью в 10 тысяч всадников. Каждый всадник вёл ещё по три «заводные» (то есть в поводу) лошади (одну сменную верховую и две вьючные), так как при набегах ни ногайцы, ни татары, так же как и донские казаки, обозов не использовали. Отсюда слова 40.000 лошадей. Казаки установили телеги в круг и двое суток отстреливались от врага, а потом пошли врукопашную. На помощь им пришла другая казачья часть, которую послал атаман на помощь. Ордынцы испугались и отступили. Потом на поле боя нашли более пятисот пострелянных и порубанных ногаев. Первоначально в песне был не Терек, а Ерик, но в связи с войной на Кавказе название реки в песне изменили. , как никогда органично легли под настроение от этой победы. Степан убрал свое оружие и корону в инвентарь, а доспех теперь в виде широкого пояса защищал могучий торс. Все-таки он не выдержал, и завершил свой божественный сет: