Александр Пономарёв: Хранители. Чернобыль Лэнд [litres]

Рычащий мутант набросился на жертву, схватил когтистыми пальцами за плечи. Подрагивающие в предвкушении скорого обеда щупальца впились присосками в искаженное страхом и болью человеческое лицо. Острые зубы верхней челюсти с хрустом проткнули кожу, и поток теплой солоноватой жидкости хлынул в глотку сушильщика.

Содержащийся в слюне кровопийцы секрет приглушил пронзившие мозг проводника болевые импульсы. Чувствуя во всем теле нарастающую слабость от быстрой потери крови, Сарыч выронил гранату. В глазах сталкера померкло. Он вдруг увидел себя стоящим в начале длинного темного коридора. За миг до того, как пойти по нему, Сарыч услышал звонкий хлопок и ощутил болезненные уколы в ногах, внизу живота и в груди.

Посеченные осколками тела упали в догорающий костер, подняв тучи пепла и рой оранжево-красных искр. Какое-то время бесформенные дымные клубы плавали над мертвыми мутантом и человеком, пока пепел не покрыл их тонким слоем серого савана.

Сначала робко, а потом все смелее и громче застрекотали сверчки, но вдруг смолкли, напуганные внезапным шорохом. Ветки кустарника зашевелились. Среди темной листвы тут и там вспыхнули желтым огоньки чьих-то глаз.

Из-за облака выплыл щербатый лик луны. В призрачном свете ночного светила из кустов выбралась согбенная человеческая фигура с круглыми, как у лемура, глазами на лысой голове. Тряся длинным, как хобот, носом, урод поскакал на четвереньках к лежащим возле тлеющего костра телам слепых псов.

Со стороны далекого леса донесся приглушенный расстоянием вой. Тварь замерла, подняв голову к мерцающим в небе звездам, а потом схватила один из трупов и принялась рвать его скрюченными пальцами с твердыми когтями, жадно запихивая в рот куски окровавленного мяса.

Потягивая крепкий ароматный кофе из чашечки ручной работы, Дмитрий Матвеевич Преображенский смотрел на размытые огни ночной Москвы. Дождь монотонно барабанил в окно, и этот размеренный заунывный звук на любого другого человека оказывал бы убаюкивающий эффект, но представителю одной из богатейших семей России было не до сна. Мокрые разводы на стекле рисовали причудливые узоры. Дмитрий с удивлением и восторгом угадывал в них знакомые силуэты монстров, на которых ему доводилось охотиться в Чернобыльской зоне отчуждения.

Память на краткий миг вернула двадцатичетырехлетнего миллиардера в те славные времена. Охота на мутантов, выпивка, женщины. Никаких забот, одни развлечения. Все, как полагается богатому наследнику. Знать бы тогда, что спустя каких-то три года его жизнь кардинальным образом изменится, он бы, наверное, безвылазно находился в Зоне, истребляя мутантов так же, как американцы безжалостно уничтожали бизонов во времена освоения Дикого Запада.

А теперь нет ни Зоны, ни мутантов, ни прежнего Дмитрия. С тех пор как вместе с известием о гибели отца в автокатастрофе на него свалилось бремя управления могущественной империей Преображенских, от бесстрашного охотника, беззаботного выпивохи, весельчака и ловеласа ничего не осталось. Его место занял расчетливый бизнесмен.

Дмитрий Матвеевич допил кофе, отошел от окна и сел за письменный стол. В последнее время перед мысленным взором молодого человека все чаще мелькали связанные с Зоной приятные воспоминания, и только работа спасала от бесполезных блужданий по закоулкам памяти. К тому же завтра – точнее, уже сегодня – в восемь утра по московскому времени в штаб-квартире на сорок втором этаже башни «Федерация» в деловом комплексе Москва-Сити намечалось заседание совета директоров «Глобал Индастриз», где парню предстояло доказать акционерам необходимость сохранения уровня текущих расходов на содержание не так давно вошедшего в состав корпорации непрофильного актива.

Без должной подготовки порой и себя-то трудно убедить в чем-либо, чего уж говорить о настоящих акулах бизнеса и профессионалах до мозга костей. Этих на мякине не проведешь. Им нужны цифры и факты, причем не взятые с потолка, а многократно проверенные. Там, где крутятся большие деньги, ошибок не прощают. За них приходится платить карьерой, личным благосостоянием, а иногда и жизнью.

Несмотря на кажущееся всемогущество, Дмитрий сильно зависел от коллегиального решения собственников «Глобал Индастриз». Даже владение контрольным пакетом акций корпорации не всегда помогало в противостоянии с другими акционерами.