Руслан Муха - Воронов дар. Изнанка прошлого

Неужели Стефан и Луиза сдали Инесс? Или их внезапное возвращение вызвало вопросы у Тайной канцелярии? Их допросили, и они обо всем рассказали? Такое было возможно, но маловероятно, если только Арнгейеры уже не были под колпаком Тайной канцелярии. В таком случае это объясняло, почему здесь великий князь. Если император уже в курсе того, что они метрополийские шпионы, они будут искать следы и копать, выясняя, не помогал ли им кто-то еще.

Мать сидела на той же софе, где я ее и видел, когда вошел в дом. Кажется, она даже позу не поменяла. Но когда я вошел, она тут же оживилась.

— Ярослав, — печально улыбнулась она, протянув ко мне руки и явно желая, чтобы я сел рядом.

В гостиной по-прежнему велся обыск: двое мужчин и темная ведьма. Вид у темной ведьмы был весьма эксцентричный: черное откровенное не по случаю вечернее платье, сапоги до колен на длинных каблуках и пышная копна ярко-красных волос. Зарина Дробус собственной персоной. Сильная темная ведьма, единственная ведьма, входившая в Верховный ковен. Сейчас ей чуть больше тридцати, она еще достаточно молода и привлекательна, я же ее помнил уже другой: эксцентричность в манере одеваться переросла в некую безумность, Зарина одевалась как молодая девушка, что ни капли не красило расплывшуюся с годами фигуру дамы за пятьдесят.

Мать старалась не смотреть в сторону ведьмы, видимо, опасаясь того же, что и я. Что Зарина увидит действие запретного зелья. Но мы с мамой, кажется, ей были едва ли интересны. Она то стервозно усмехалась каким-то своим мыслям, то плавно, то резко, словно кошка двигалась, заглядывая под подоконники, под угловые столики и ковры.

Я присел с мамой, взяв ее холодную тонкую ладонь в обе руки, согревая. Хотя у меня самого едва ли руки были теплыми.

Мама окинула меня взволнованным взглядом:

— Что за одежда на тебе? — шепотом спросила она, потом ее взгляд наткнулся на мое колено. — Ты что, ранен?! — ужаснулась она, увидев кровь.

Своим вскриком она привлекла внимание ведьмы, та бросила в нашу сторону любопытствующий взгляд, усмехнулась и продолжила обыск.

— Ничего страшного, там царапина, — поспешил успокоить я ее. — Позже объясню, когда здесь все закончится.

— Не переживай, нам ничего не угрожает, — шепотом сказала мама, — просто что-то случилось, но не по нашей вине, поэтому нас обыскивают.

Я кивнул, мол, я и так знаю и не волнуюсь. Пока вели обыск в гостиной мы, с мамой старались ничего не обсуждать, и ни о чем не говорить, дабы не привлекать лишнего внимания.

Со стороны лестницы послышались голоса: отцовский — тихий и подавленный, и голос великого князя Григория — спокойный и деловой. Они спускались сюда.

Мы с мамой одновременно повернули головы в сторону дверного проема из гостиной. Великий князь обратил на меня внимание, я же поспешил встать, поклониться и направиться к нему с протянутой рукой, как и требовал этикет приветствовать гостя столь высокого положения.

— Григорий Алексеевич, — кивнул я.

— Княжич, — плотоядно улыбнулся он мне в ответ и сухо пожал руку. — Как вы поживаете? Наслышаны о тех неприятностях, что с вами произошли недавно. Вы уже нашли виновников? — этот вопрос он адресовал отцу, повернувшись к нему всем телом.

— Пока нет, но мы активно этим заняты, — ответил отец.

Вид у него был отрешенный, где-то даже безучастный. О чем же они с великим князем говорили там в кабинете за глухой дверью?

— Будем надеяться, что вскоре все разрешится лучшим для всех образом, — произнес Григорий вежливую дежурную фразу, а потом снова повернулся ко мне: — Будет очень жаль, если Ярослав не сможет приехать на летние каникулы, а после поступить в военную академию.

Григорий говорил это таким тоном, словно бы другого исхода событий и быть не могло. Я решил сегодня не нарываться и промолчать. Не те обстоятельства, чтобы дерзить и отстаивать свои интересы. По крайней мере не сегодня.

— Что ж, — Григорий натянул дежурную улыбку, снова повернулся к отцу. — Рад, что мы с вами друг друга поняли. Вы должны понимать — все во имя Славии, во имя империи, во благо народа славийского! Империя и император этого не забудут!

Отец с готовностью произнёс:

— Во благо! Во славу!

— На этом я вынужден откланяться, — довольно заулыбался великий князь. — Ждем весной вас и всю вашу семью во дворце на празднованиях новогодия.

Отец закивал и пожал руку князю на прощание.

— Конечно, мы как всегда обязательно будем на балу и гуляниях.