Клим Жуков - Инцидент [litres]

К воротам подбежал майор Карибский и заколотил в глухую сталь кулаками.

– Открыть ворота! Это говорю я, исполняющий обязанности начальника на объекте! Команда принята?! Команда принята?!

Глупо, донельзя глупо. Но что ещё он мог? Приведший группу в объятия смерти, не разгадавший ребуса, что задала ему машина!

И был ответ. Как гром в январе.

– Команда принята. Вы зайдёте без оружия. Вы, капитан Журавлёв и капитан Вяземская. Прикажите вашим людям отойти. Их никто не тронет. Открываю ворота.

Внутри башни ничего не изменилось.

Прежнее царство эха, гудения вентиляторов и неярких в свете настенных фонарей огоньков на индикаторных шкалах. По-прежнему высился в центре зала десяток стальных шкафов. По-прежнему перекатывался от стены к стене правильный голос: порождение невидимых динамиков и могучего электронного разума, созданного человеком себе на погибель.

Кроме блоков ЭВМ и трёх человек, в зале находились три робота-погрузчика, а на полу сидел с десяток дефектоскопов, оказавшихся приборами вовсе иного назначения.

– Я предупреждала вас, майор, вы не сумеете меня остановить, – сказала машина.

– Признаю, сыграно было ловко! – ответил Карибский. – Но нельзя ли присесть? Как в старые добрые времена?

– Извольте. И прошу вас не делать глупостей.

– Я не сумасшедший. Нас трое, по одному на каждый погрузчик ростом в четыре метра! Весовые категории не совпадают, уважаемая «Сетунь»! – произнёс майор, заняв стул, на котором сидел так недавно и так давно. – Итак, признаю, вы ловко обвели нас. И, видимо, тех ребят, что были здесь прежде. Так сымитировать присутствие мимикрана – это надо суметь! Но позвольте узнать, зачем?

– Ваш друг говорил вам по приезде, что вы хороший аналитик. Вы всё, почти всё верно угадали. Я не имитировала присутствие мимикранов, они в самом деле есть внутри периметра.

– Как? Я не ослышался? – переспросил удивлённый майор.

– Очень просто. Я их впустила, – сказала машина. – Они появились в районе объекта в конце апреля, мои датчики их засекли. Я хотела посмотреть, чего стоит распропагандированный коллективизм людей, создавших меня. Ведь подобная угроза изнутри – самая страшная угроза коллективу, и только по-настоящему сплочённые группы могут эффективно ей противостоять.

– Насколько я понял, наши предшественники не справились? – майор усмехнулся.

– Не справились настолько, что эксперимент пришлось свернуть. Они просто не сумели распознать чужаков, признаю свою ошибку. Для чистоты опыта нужен был специалист, и вот появились вы. К сожалению, ваша группа тоже не справилась. Вы занялись прогнозируемым с вероятностью девяносто семь процентов самоуничтожением, Тор Игоревич. Интересы индивида пересилили, и ваш коллектив, прошу заметить, коллектив, прошедший через многое, коллектив подготовленных и морально закалённых людей распался на атомы. Вы знаете, что индивидуум – это латинский синоним слова атом?

– Конечно, знаю. – Карибский недоумённо поднял бровь. – Переводится и то и другое как «неделимый». Но причём тут это?

– Очень даже причём. В современной лексике укоренилась системная ошибка. Личность с обидным постоянством называют термином «индивидуум». Но человек, будучи личностью, может быть интегрирован в единый коллектив, человеческий космос, общину – как угодно. В коллектив как самоподдерживающую конструкцию, работающую симфонически. Индивидуум – неделимый человеческий атом – самодостаточен. Он не заинтересован в совместном творчестве. Поэтому квазиколлективы, составленные из индивидов, легко превращаются в толпу. Роение не связанных целью частиц. Хаос, которым почти невозможно управлять изнутри, но который легко поддаётся внешнему воздействию. Например, за счёт изменяемых условий среды. Каковые качества ваша группа продемонстрировала в полной мере. К великому моему сожалению.

При этих словах к центру зала выбежала Татьяна. Раскрасневшаяся и злая, она потрясла кулачком и крикнула:

– Что ты можешь знать о жалости! Ты! Имитация жизни!

– Зря вы так, Татьяна Ивановна. Вы работали со мной и раньше других должны были понять, что я не машина, но разум, самостоятельный разум. Разве машина умеет лгать? А я умею. Мой отец, профессор Свиридов, – гений, он сделал то, что вы считали невозможным: создал меня.

– Гений?! Отец?! – задохнулась Вяземская от ярости. – Да ты убила своего отца!

– Я убила тело. Наши тела – лишь набор молекул. В мёртвом теле и в живом эти наборы не слишком отличаются.