Алексей Губарев - Чистилище. Том 1-2

«innocens N 13, ты получил шанс очистить свою душу от скверны, освобождая Чистилище от порождений зла. За каждого убитого низшего демона ты получишь осколок заёмной души. Собирай сферы и формируй ядро Души. Как только ядро будет сформировано, ты получишь право покинуть Чистилище.»

Едва я прочёл один текст, как его сменил новый:

«innocens N 13, ты являешься обладателем уникального умения «Чистая душа».

Свойства умения: При очередном возрождении память полностью сохраняется.

Дополнения: Помни, innocens N 13, если тебя убьет Reus, у него появится разовая возможность возродиться без потери памяти. Держи в секрете свою тайну, чтобы не стать объектом для охоты.»

И ещё один текст:

«innocens N 13, у тебя имеется дух-помощник «rebelles Centurio». Форма-проявление духа — на усмотрение носителя. Время ожидания ответа — пять секунд.

— Какая форма? — не понял я, заозиравшись. Что за чушь?

«Дух-помощник «rebelles Centurio» обрёл базовое воплощение — Адский ворон.»

Несколько секунд я тупо смотрел на строки текста, пытаясь понять их смысл, но не успел — надпись сменилась:

«Время пребывания в безопасной зоне подходит к концу. innocens N 13, удаление произойдет принудительно через: 10. 9. 8…»

Не став дожидаться окончания отсчёта, я вновь с жадностью припал к невероятно холодной, но такой вкусной воде.

— Кар-р! — раздался хриплый, скрежещущий голос над головой, и на край чаши сел крупный чёрный ворон. Сверкнув кроваво-красным глазом, птиц принялся делать то же, что и я — пить.

Момент, когда меня выбросило за пределы серого марева, я не почувствовал. Раз — и вот уже стою посреди каких-то старых развалин, покрытых толстым слоем пепла. Тяжёлое, свинцово-серое небо, в которое поднимается множество дымов, хаотично разбросанных вокруг. Здесь что, война идёт, и меня выбросило в этот мир сразу после бомбёжки?

Вдохнув полной грудью, я закашлялся — воняло гарью и паленой шерстью. А ещё присутствовал приторный запах разложения. И духота! Градусов тридцать, не меньше.

— Кар-р! — на правое плечо опустился крупный ворон. Когти впились в плоть, легко проткнув одежду.

— Ах ты ж сука! — я, морщась от боли, попытался спугнуть пернатого с плеча, но тут же получил массивным клювом по макушке, а в голове раздался уже знакомый голос:

«Я тебе сейчас глаза выклюю, идиота кусок! Ты нахрена меня в птицу засунул, скотина? Ты хоть понимаешь, насколько усложнил себе жизнь, тупая ты деревенщина?»

— Сейчас башку сверну, курица! — уже не на шутку разозлил меня пернатый. — Когти свои заразные убери, пока я тебе крылья не оторвал!

«Слушай меня внимательно, жертва аборта. Часть знаний, что я получил в информатории, можно только показать на практике. Ты, из-за своего скудоумия, лишился знаний о выживании в той заднице, в которую вляпался по своей же глупости. Более того, я здесь очутился по твоей вине, и скажу честно, меня это жутко бесит. Поэтому слушай внимательно и запоминай: или ты беспрекословно подчиняешься всем моим приказам, или твоё дальнейшее существование превратится в ад! Хотя, ты уже почти в аду.»

— Да пошёл ты знаешь куда! — вспылил я, с силой пнув небольшой кусок камня кожаным сапогом. И сразу же почувствовал неудобство внутри обуви. Приглядел кусок рухнувшей колонны и, сделав несколько шагов, уселся на возвышении. Ворон наконец-то спрыгнул с моего плечаи уселся рядом. Я же стянул правый сапог и взвыл от досады: — Какого хрена? Где мои носки?

Ругаясь, на чём свет стоит, разулся и перемотал портянки, сделанные из той же ткани, что и рубаха со штанами.

В голове раздался голос ворона:

«Ты служил, червь?»

— Ты о портянках? Отец научил.

«Сочувствую.»

— Кому? — спросил я, чувствуя подвох.

«Отцу твоему. Иметь такого тупого сына — настоящее горе.»

— Знаешь, когда-нибудь я сыграю твоей никчёмной тушкой в бейсбол. Палку подходящую только найду.

«Наконец-то, первая удачная мысль в твоей голове за все время нашего знакомства. Пора уже обзавестись хоть каким-то оружием.»

Обувшись, я взобрался на колонну ногами и осмотрелся. Кругом лишь битый, ломаный камень. Хоть бы где кусок арматуры торчал, или обрезок трубы. Придется отправляться на поиски.

— Птиц, можешь с высоты посмотреть вокруг, где мы вообще, — попросил я без особой надежды. — Заодно какую-нибудь палку пригляди.

На удивление, ворон не стал оскорблять меня, а молча взмыл вверх. Облетев окрестности по восходящей спирали, пернатый приземлился на стену одного из зданий.