Дмитрий Манасыпов - Крысы Гексагона

Наш Второй отряд Общих работ кошмарят уже почти декаду. Прикопаться можно и к столбу – и наши капо изобретают все новые и новые способы. Что ни говори, а дохлые карланы и капо – кореша. Свои. А мы – даже если и даем хабар – не особо. Обарагозившие бунтовщики должны быть примерно наказаны – и нас усиленно кошмарят. То вырастает в два раза норма работ; то вдруг выясняется, что мы должны капо хабар – и с процентами за когда-то недодаденную мелочь; а то и вовсе просто так на ровном месте – вынь да положь. У нас тает общак, нам все сложнее хороводить отряд. Номера злобятся на меня – хотя сразу после выхода из Лабиринта мы с Васькой стали всеобщими героями. Но сейчас мы герои для других отрядов, а в своих – толстый болт. Не знаю, как у Васи – но я постоянно ловлю на себе взгляды, которые не предвещают хорошего. Правда – уже гораздо меньше. А все из-за той самой знаменательной речи Желтого, которую он произнес, морщась от боли в заживающей челюсти. Пламенный оратор, хуле…

– Нас прогибают, парни. И будут гнуть дальше! – стоя посреди камеры, говорит Желтый. – Э, отряд! Всех касается! Слушай сюда, чё говорить буду… Развесили уши и внимаем!..

Дело было в камере, и отрядные, готовящиеся к отбою, подползают чуть ближе. Скорее всего, речь Желтого станет известна капо – но ему явно накласть. Вернувшись от Дока, Желтый иногда пугает меня странноватым блеском, порой появляющимся в глазах, когда смотрит на черножопых – и я все чаще боюсь за него. Ведь сорвется же человек! Сорвется – и наворотит делов. Как мы без него?..

– Нас прогибают – но мы должны держаться! – продолжает брат Желтый. – Лис и Васька осуществили мечту каждого из нас – ухендожили долбаных капо! Вы не можете знать обстоятельства – но это так. На тот свет отправилось высшее существо – хотя высшего в них, ублюдках, только сама черная форма, больше жратвы и чистые кубрики. И палки с шокерами. И теперь, дело ясное, нас, отрядных, хотят заставить притянуть нашего кореша к ответу. Сначала, чуется, таким вот способом: чтобы мы, свои же, обозлившись на постоянный пресс со стороны капо, вальнули нашего брата-бугра! Который не раз помогал и спасал многим из вас шкуры! Но разве имеем мы моральное право сдать черным своего?..

Номера молчат и угрюмо поглядывают на меня. Их можно понять. Увеличение нормы – это больше работы. Что в свою очередь тянет за собой незакрытый наряд. Незакрытый наряд – это минус талон на шлюху, минус нормальная жрачка, минус свободное время в выходной и даже минус помывка. Это новые сложности в нашей и без того непростой житухе. Мы, бугры, тоже будем лишены Норы, это уж как пить дать – но номера этого не знают. А если б и знали… Каждому ближе всего своя жопа и своя шкура.

А Желтый меж тем продолжает валять как по писаному.

– Лис был, есть и будет бугром, пока не случится иное. И если его переведут в другой отряд – он все равно останется бугром. Донесите мои слова своим знакомцам и корешам, пусть остальные отряды знают: если что случится с Лисом – так стоит ждать от нас ответки! Лис – правильный пацан! Убил не из забавы – он спасал жизнь себе и сестре. И хватит на этом. Мы против капо, так было и останется навсегда. И прогибаться нельзя; прогнешься раз – и тебе будут присовывать снова и снова! Сперва на полшишечки, а потом на всю катушку и по кругу. Все услыхали?..

Номера молчат. Услышать-то услышали. Да согласны ли?..

С момента встречи в Лабиринте с мужиком под названием Комбриг прошла уже почти декада. Сдается мне, что это не его погоняло. «Ну пусть я буду Комбриг…» Так не обозначаются. Это он прямо там же на ходу придумал, точно. Впрочем, мне на это накласть. Куда больше мне интересно, когда же мы увидимся снова. Все это время я жду. Жду вызова. Я жду, когда же Комбриг вспомнит обо мне и организует встречу. Я пока не рассказываю о нем братьям-буграм. Незачем. Для чего-то я нужен ему – и нужен сильно. Для чего? У меня есть подозрения… Но я боюсь признаться в них даже самому себе. Почему-то я стал вдруг очень суеверным и боюсь теперь спугнуть тот крохотный росток надежды, что проклюнулся в душе…

Сначала я решил, что эта черная тварь – кадавр. И не простой кадавр, а целый командир группы. Но почти сразу стало понятно, что я ошибся: будь это зомбак – Васька не стояла бы против него, опустив палки, и вокруг не валялись бы трупы капо и карланов. А потом, когда он снял шлемак и заговорил – и вовсе стало понятно, что к зомбакам он не относится. Среди зомбаков нет стариков – а этот мужик, что ни говори, все же пожил свое. И даже коробочка импланта за ухом, вделанная прямо в череп, – тоже не доказательство кадавра.