Евгений Щепетнов - Поводырь

— Прости, Поводырь! — мыслеголос отдавал вкусом вины, раскаяния, печали — Я не хотел причинить тебе боль! Сейчас я заберу ее у тебя…

Оп! В голове стало ясно и звонко, как на лугу ранним июньским утром. Охх…хорошо!

И я все вспомнил Все жизнь этого дракона. Всю его длинную-предлинную жизнь…и мне опять подурнело.

Оклемался я минут через тридцать — ноги дрожали, руки дрожали, но я уже был в силах не только ходить, но и мыслить как следует. И первой мыслью было…

— Дагон, ты сыт?

— Сыт — громыхнул дракон, и в голове у меня явственно послышался его смех, как раскат грома — Мы легли в кокон сытыми.

— Тогда…тогда попробуем заняться твоими соплеменниками. Агни, Зиргой, Аматой, Станом и Керком.

— Займись, пожалуйста! — громыхнул дракон, и в его словах было столько надежды, столько отчаянной радости, что я не выдержал — захохотал, чувствуя, как отступает ощущение безнадеги. Все же впереди! Поживем еще, братцы!

***

— Плохо дело! — тяжело сказал Кендал, как только увидел меня — смотри, ворота уже красные, чуть не добела! Скоро потекут! А если они еще догадаются их заморозить, а потом ударят камнем…

Пшшш!

Гигантское облако пара поднялось, когда пущенная с той стороны ледяная глыба ударила прямо в центр, между стальных створок. Облако пара было таким большим, что казалось — на замок опустилось огромное, пушистое облако. Запахло так, как если бы кто-то пролил на плиту кружку воды.

— Найдите белую простыню! — скомандовал я сквозь зубы и глядя на ошалевшего отца, усмехнулся — Нет, не сдаваться. На переговоры пойду.

— Ты с ума сошел! — выдохнул отец — да с тобой и говорить не будут! Тут же скуют и в яму! Ты же беглый преступник, чернокнижник! Даже и не думай! Лучше погибнуть в бою, чем вот так, бесславно!

— Я сказал — найдите мне белую простыню! — повторил я жестко, и глаза Кендала чуть прищурились. Он что-то понял. Понял и отец — он замолчал и поджал губы как делал всегда, когда ему не нравилось решение, но его приходилось применять.

Мы поднялись на стену, и Кендал стал размахивать привязанным к копью флагом. Минут двадцать ничего не происходило, но обстрел ворот прекратился. В принципе — имперцы уже сделали, что хотели — осталось только ударить тараном или тяжелой глыбой (что скорее) и перекаленная сталь расколется, как стеклянная. Она потеряла пластичность, как и любое железо, закаленное в ледяной воде. Имперские маги настоящие мастера, в этом спора нет.

Наконец, к стенам замка подъехала делегация из троих имперцев, одетых в армейские мундиры, с нашивками, соответствующими званию полковников и майоров. Видимо заместители командующего. Младший по званию, который тоже держал белый флаг на копье, зычно крикнул:

— Кто будет говорить?

— Я, Глава Клана Конто! — ответил, усиливая голос магией — Хочу встретиться с генералом Сехном! Хочу избежать бессмысленного кровопролития! Я спущусь со стен и пойду в ваш лагерь на переговоры! Если вы гарантируете безопасность!

— Мы гарантируем безопасность! — ответил глашатай парламентеров, коротко переговорив со своими спутниками. Я, кстати, слышал их разговоры — как будто они стояли рядом. Шпион из меня получился бы очень недурной. В принципе, они ничего особого друг другу и не сказали — мол, полномочия пригласить у них есть, и еще: «…все как и предполагал генерал Сехн. В штаны наложили, и теперь будут выторговывать условия сдачи».

— Хорошо! — крикнул я, и спросил — Два человека будут со мной, мои телохранители!

— Договорились! — ответили снизу, и отъехали шагов на пятьдесят, так давая понять, что мешать моему десантированию не будут.

Я был одет соответственно моменту: в новый черный мундир-костюм со знаками Клана, на поясе — мой Лед и один из старых кинжалов. Больше ничего из вооружения, даже метательных ножей не взял. И без кольчуги. Мне же обещали безопасность! Я ведь глупый совсем…хе хе…

— Максим и Барбара — со мной! — командую я, и мои телохранители кивают, не выражая ни малейших эмоций, будто отправиться в стан врага для них самое что ни на есть обычное дело. Хотя…и на самом деле обычное. По крайней мере для Барби.

Веревки со специальными петлями уже висят за стеной. Я ставлю ногу в петлю, и веревка, сдерживаемая несколькими бойцами медленно ползет вниз. Следом так же спускаются Максим и Барби. На Максима пришлось больше бойцов, чем на нас с Барбарой вместе взятых — при его-то бычьем весе. Веревка аж звенела, когда опускали этого Железного Дровосека с его секирой.