Валерий Гуминский - Найденыш 9 [СИ]

Ксения ойкнула и прижала руку к сердцу, и вся ее надменность и злость мгновенно испарились, уступив место бледности и заполошному взгляду в глазах.

— Ты полагаешь, что Назаров может известить этих… Каримовых?

— Не будет он ничего им говорить… на первый раз, — буркнул, остывая, Шаховский. — И благодари его, что Юрку на Урал отослал в качестве наемного специалиста. Никита намного умнее многих наших молодых повес, потому что уже несет ответственность за свою семью и тысячи людей, давших ему клятву верности.

Князь помолчал, покручивая в пальцах пустой стакан, а потом добавил:

— Если хочешь поговорить с Назаровым, я могу устроить вам встречу. Он и сам намекал, что готов объясниться лично. Так что? Каково твое решение?

— Спрашиваешь! — фыркнула Старшинова. — Конечно, я хочу поговорить с этим юнцом. Может….

— Что «может»? — насторожился князь.

— Мне надоело торчать в Охте круглогодично. Хочу в столицу. Если бы Назаров устроил нам протекцию, я бы с удовольствием переехала.

— В тебе течет кровь Рюриковичей, — хмыкнул Шаховский. — Не забывай об этом. Меньшиковым не понравится.

— Попробовать-то стоит? — Ксения обольстительно повела плечами и улыбнулась, отчего брат только фыркнул, не особо веря в ее таланты увещевателя.

— Ладно, я поехал домой. Постараюсь устроить вам рандеву. И кстати, подумай, что ты можешь предложить Назарову, кроме своей красоты. Этим парня не увлечешь. За свои услуги он берет не деньгами, а долгом жизни. Всегда помни об этом, сестра.

Июль, 2015 год

Виктор Оттович Китсер любил отвлечься от суматохи большого города и побродить с ружьем по глухим лесам Волока, еще удивляющим охотников своими непроходимыми дебрями и живущим в них разнообразным зверьем. Впрочем, охота для Виктора являлась не самоцелью, а лишь способом сбросить негативную энергию. Выстрел и щекочущий ноздри запах пороха, возбужденный лай любимой пары спаниелей — все это настраивало на миролюбивый лад, давало возможность обдумать план работы на ближайшую рабочую неделю.

К сожалению, опала, обрушившаяся на Китсеров со стороны Великого князя Константина, а фактически, с подачи императора, заставила изрядно поредевшую Семью удалиться подальше от столицы. Особняк под Петербургом пришлось оставить на догляд управляющего, а самим переселиться в Москву в более скромное жилье. В старой столице политическое давление на неугодных не ощущалось столь тяжело. Но именно это обстоятельство свело в могилу отца. Не привык человек к праздности, чего уж скрывать. Он жил интригами, но противостояние с главным врагом закончилось печально для всего рода.

Опала — она душу не лечит, а выжигает дотла. Виктор помнил об этом, и ошибки покойного Главы рода повторять не намеревался. Поэтому и убегал периодически в волоколамские леса, подальше от соблазнов мести, для разрядки, опустошая себя охотой и вечерними посиделками с егерями.

Сегодня ему удалось неплохо поохотиться на рябчиков, поэтому вечером будет густой наваристый супчик с потрошками, зеленью и пряностями. Старший егерь Гудим — кряжистый низкорослый мужик с заросшим как у лешака лицом и в древней кепке, уже потерявшей первоначальный цвет — уже суетился, подгоняя молодых помощников. Кто-то ставил на огонь большой закопченный котел, кому-то дали задание чистить картошку и потрошить птичьи тушки. Все при деле кроме охранников. Они сейчас расположились секретами вокруг лесного становища, перекрывая все возможные тропы, ведущие к кордону. После горячих событий с агентами Ватикана Китсер всерьез опасался мести Назарова. Хоть и прошел год, а в гости к нему так никто и не наведался, Виктор до сих пор ожидал встречи. Она все равно неизбежна, и поедом ест душу не хуже страха смерти.

Ужинали на улице возле егерской избы под широким дощатым навесом, на свежем ветерке. За длинным струганным столом умещались и егеря, и охрана барона. С огня сняли котелок, стали разливать душистую наваристую похлебку. Было много зелени. Гудим никогда не делал салаты, считая их дворянской забавой. Поэтому огурцы и помидоры лежали в деревянном блюде, поблескивая капельками воды, а огромные пучки стрельчатого лука и молодого укропа были небрежно накиданы рядом.

Посидели хорошо, выпили водочки, как и полагается после удачной охоты. Гудим стал травить байки из своей лесной жизни. Виктор показал жестом Алиму — старшему рынде — что пойдет спать на крышу. Для него там специально приготовили место на мягком душистом сене: тяжелая медвежья шкура была вместо постели, а укрывался он тонким колючим армейским одеялом. Такая жизнь, в которую барон окунался на несколько дней в году, нравилась ему. Лес, духмяный запах земляники и цветущей травы, легкий т и нистый запах озера, находившегося неподалеку от становища, веселое песнопение лягушек — все это давало настолько очищающий эффект и омывало душу чистыми потоками энергии, что Китсер приезжал в Москву обновленным и ожившим.