Владимир Тимофеев - Лидер с планеты Земля

Именно их, если я правильно понял, предполагалось использовать для готовящейся провокации. В её суть я пока что не вник, но наверстать упущенное мог в любую секунду. Требовалось лишь допросить с пристрастием или Брискина, или майора, или обоих вместе, и дело, как говорится, в шляпе.

Тем не менее, торопиться мне не хотелось. Сейчас на повестке стояла другая задача, более важная — освободить пленных и сформировать из них новый экипаж УБК плюс приданную ему десантную группу.

Список пленных я перекачал на специальный планшет, конфискованный у одного из дежурных.

Что любопытно, помимо имён, званий и родов войск, в нём фигурировала «принадлежность» бойцов к тому или иному правящему дому Империи. И это было действительно любопытно.

Во-первых, потому что формально имперская армия считалась «аполитичной», и бо́льшая часть военных ни к какому дому не принадлежала и не приписывалась. По факту, они могли становиться «клановыми» только после десятка-другого лет службы, когда впереди уже маячила пенсия и, вероятно, неплохо оплачиваемая должность в структурах безопасности и частных военных компаниях. Исключение составляли те, кто ещё до контракта представляли какой-то великий дом или кого-то из его младших партнёров. Такие, к примеру, как командир нашего батальона майор Вирстафен или экселенса Анцилла.

Вторая странность заключалась в том, что все триста двадцать шесть пленных принадлежали только к трём кланам: сорок шесть человек — к дому Тиа́ну, шестьдесят семь — к дому Со́лмер, и самая многочисленная группа (двести тринадцать бойцов) — к дому Ван Тиль, уже хорошо известному мне по самой прекрасной его представительнице…

С собой в сектор «зет» я притащил полтора десятка трофейных стволов и ключ-карты от арсенала, плюс мастер-карту от всех дверей и запоров, «любезно» предоставленную мне коммодором Брискиным. Свалив всё оружие в камере для охраны, мысленно перекрестился и вошёл в превращённый в тюрьму «трюм».

Узилище представляло собой большой зал длиной тян шестьдесят, шириной тридцать и высотой пятнадцать. Вход располагался буквально под потолком, вниз вела узкая лестница. Верхняя лестничная площадка ограждалась прозрачными панелями. Выход к ступеням был перекрыт решёткой.

Три сотни узников сидели и лежали прямо на полу. Некоторые бродили туда-сюда меж лежачими и сидячими или стояли около стен, разминая руки и ноги. Тесновато, конечно, но всё же получше, чем в виденной когда-то хронике про немецкие лагеря для пленных красноармейцев.

На верхней площадке, являющейся чем-то вроде фильтрационной камеры, имелся пульт с микрофоном и выведенным наружу динамиком. Вероятно, охрана подавала отсюда команды пленным и отсюда же, помимо камер слежения, могла легко контролировать, кто где стоит и что делает.

Нажав «красную» кнопку, я наклонился к пульту:

— Внимание! Слушать всем!

По залу прокатилась волна оживления. Три сотни пар глаз уставились на меня.

— Повторяю! Внимание! Слушать всем! Корабль федератов «Алпака» захвачен группой специальных операций. Я — командир группы барон Румий. С этой минуты ваш плен закончился.

Последняя фраза потонула в восторженном рёве. Что конкретно орали, я разобрать не смог, да в общем-то и не пытался. Вместо этого поднял руку, призывая к вниманию, и сделал трансляцию громче:

— Но это ещё не всё! Перед освобождением вы все пройдёте фильтрацию. Прямо сейчас! Чтобы избежать толкотни, приказываю подняться сюда следующим лицам. Капитан Ла́йерс, 1-й лейтенант Ка́рстен, 1-й лейтенант Ху́бар, 2-й лейтенант Ба́ртош. Повторяю! Капитан Ла́йерс, 1-й лейтенант Ка́рстен, 1-й лейтенант Ху́бар, 2-й лейтенант Ба́ртош! Приказываю срочно подняться в переходной бокс! Остальным ждать команды! Повторяю, мать вашу! Не суетиться! Не создавать толпы! Ждать! Всем ждать команды!..

Указанные офицеры поднялись ко мне примерно через минуту. Не так-то просто оказалось протиснуться через образовавшуюся около бокса толпу. Хорошо, сама лестница была крутая и узкая и, самое главное, нижние ступени при желании поворачивались на угол подъёма, превращаясь в горку. Иначе кто-нибудь обязательно полез бы наверх «поперёд батьки». Впрочем, дисциплина в конечном итоге возобладала, место перед лестницей очистилось и нужных товарищей к ней пропустили.

Почему я выбрал именно этих парней? Ну, тут стоит сказать отдельное спасибо тем, кто их охранял. В списке военнопленных возле каждого имени стояли отметки, начиная от «возможен к сотрудничеству» и заканчивая «особо опасен, склонен к побегу». Эти четверо относились ко второй категории. Поэтому мне оставалось лишь уточнить кое-какие формальности типа «где, когда, при каких обстоятельствах попал в плен?» и перейти к следующему пункту программы: