Владимир Тимофеев - Лидер с планеты Земля

Вялотекущие боевые действия на границах Империи Боха́в длились уже больше трёх месяцев. После выборов регента и императора вражеские державы почуяли слабину и раздрай в имперском сообществе и раз за разом пробовали бохавцев на прочность. Федерация Ста Планет, Союз Свободных Окраин, Объединённые Звёзды Лану́, Системы Красных и Жёлтых… Эти непримиримые в обычной жизни соперники сумели-таки объединиться в своей ненависти к Империи и действовали теперь сообща, заставляя противника раздёргивать силы по разным фронтам и большей частью обороняться, а не наступать.

Пока Империи удавалось сдерживать чужие атаки, потери стабилизировались, и необъявленная война постепенно сходила на нет. Слишком уж дорого обходились врагам бои на границах. А без глубоких прорывов внутрь имперских владений говорить о каких-то локальных победах означало лишь раздражать собственное население, уже начинающее уставать от войны и от сопутствующего ей снижения уровня жизни…

И вот теперь, если верить разведдепартаменту, у стопланетников и Лану появился реальный шанс получить военное преимущество. Раз несколько чужих кораблей сумели проникнуть в сектор Галья́, значит, это может случиться в любом другом месте, и уже не пятью-шестью кораблями, а целой эскадрой. И это станет для Империи катастрофой. Ведь через стационарные гиперпорталы, имеющиеся в каждом секторе у правящих имперских домов, можно легко проложить путь к столице, в самое сердце державы, к планете Боха́в…

Нет, говорить сегодня о чьём-то предательстве регент не собирался. Пусть правящие дома, и в первую очередь, независимые, сами решат, кто виноват и что делать. А если даже и не решат, осадок так или иначе останется, и следующий ход в этой партии не вызовет ни у кого ни удивления, ни досады. Ведь победителей, как известно, не судят. И если Империи, чтобы опять стать такой же великой и сильной, как раньше, придётся пожертвовать частью себя, то эти жертвы — оправданы…

После дуэли с Лу́джером никто больше не пытался оспорить моё лидерство и право командовать имперскими войсками на Тарсе. Ну, я и командовал. По большей части, предоставляя свободу действий профессионалам и оставив себе лишь функции постановщика задач и координатора.

Помнится, где-то когда-то читал, что всякий успешный управленец — это абсолютно пустое место, эдакий нуль в окружении единиц, каждая из которых во сто крат умнее его и способнее. И, тем не менее, только рядом с этим нулём их умения и таланты становятся видимыми, и только он, сам ни черта́ не умеющий, но занявший нужное место, делает их действительно значимыми…

— Ну, ты конечно и дал, — заявил Гас, когда поединок закончился и Луджера унесли в лазарет. — Эти, которые рядом, как челюсти уронили, так до конца и не подобрали.

— С хрена́ ли? — усомнился я, надевая ботинки и куртку.

Те, про кого говорил приятель, «тусовались» шагах в двадцати от нас и подойти ближе пока не решались.

— С хрена́, не с хрена́, а факт. Вон, глянь, как смотрят.

Да, взгляды у них были и впрямь… нет, не затравленными, а, скорее, какими-то ошарашенными. Словно они внезапно узрели перед собой играющего на балалайке медведя…

— Я тебе раньше не говорил, но природное искажающее поле, пусть редкость, но всё же встречается. А вот то, что ты смог пальнуть из дуэльного бластера, да не просто пальнуть, а ещё и попасть — этого от тебя точно не ждали.

— А поподробнее можно?

— Да без проблем, — фыркнул Гас. — Дуэльные бластеры — штука вообще интересная. Настраивают их, как правило, так, чтобы использовать их могли только равные. Ну, в смысле, что если двое решили стреляться, то оба должны быть примерно равными по положению. Сержант не должен стреляться с майором, майор с генералом, а потомственный аристократ из столицы с простолюдином с окраины. Эти два бластера принадлежали дому Анса́ри. Настраивал их, если я правильно понял, сам Лу́джер. Вот и посуди, смог бы ты, будь самозванцем, выстрелить из такого ствола или не смог бы? Я, например, не смог, хотя и пытался, когда проверял.

— Когда ты их проверял?

— Прямо перед дуэлью.

— А мне почему не сказал?

— Ну, убить он тебя всё равно не убил бы, защитное поле бы не позволило. А то, что я не сказал… Тут я, конечно, да, не проинтуичил, — почесал он в затылке. — Я же ведь, если честно, думал, ты это знаешь, раз на дуэль согласился. Думал, что ты вообще в него не собирался стрелять, а просто поиздеваться хотел. Типа, на место поставить и всё такое…