Брайан Херберт - Песчаные черви Дюны [litres]

Теперь ты начинаешь понимать всю чарующую тяжесть обязательств, легших на твои плечи, Квизац Хадерач. Я мог бы сильно усложнить тебе жизнь, но вместо этого решил тебе помочь, зазвучал в его мозгу знакомый голос. Эразм. Мне было легче, я всего лишь наблюдал. Ты можешь говорить со мной в любой момент, когда захочешь. Используй мои знания, как базу данных. Как инструмент. Мне очень любопытно узнать, что ты будешь делать дальше.

– Теперь ты будешь преследовать меня, как демон?

Можешь назвать меня своим советником, но мое исследование продолжается. Я всегда буду рад помочь тебе, и уверен, что ты не дашь мне погибнуть.

– Это как Другая Память ведьм, только доступ проще, да и память больше.

Ты здесь для того, чтобы служить и людям и машинам – и будущему. Все это в твоем распоряжении.

Мысленно Дункан тихо рассмеялся этой дружеской беседе. Несмотря на то, что Эразм находился в подчиненном положении, он проявил что-то похожее на человеческую гордость, хотя и назвал себя всего лишь эхом-советником.

Войдя в Убежище, Дункан и Мурбелла, бок о бок, прошли в гулкий большой зал. За ними летели наблюдательные камеры и шли сторожевые роботы. Роботы поначалу встревожили находившихся в зале людей, но в будущем им придется расстаться с предубеждениями и предрассудками.

Без Омниуса машинная империя продолжала функционировать, но без единого руководства и без единого плана. Теперь руководить машинами будет Дункан, но он не желал продолжать бесконечную цепь порабощения. У машин был потенциал стать чем-то большим, чем простыми марионетками или орудиями. Они могли стать и чем-то большим, чем грубая разрушительная сила. Некоторые машины не были, правда, пригодны ни для чего другого, но были и сложные, очень умные машины, из которых могло многое получиться. Эразм самостоятельно стал независимым и развил в себе нечто вроде личности, когда попал в изоляцию от нивелирующего влияния всемирного разума. При том что на сотнях планет было много тысяч мыслящих машин, среди них могут возникнуть поистине значительные фигуры, если дать им такую возможность, если верно их направлять, если позволить им это.

И именно он, Дункан, должен был добиться разумного равновесия.

Впечатляющий трон Командующей Матери стоял пустой перед ажурным окном, выходящим на пустынный умирающий ландшафт. Джейнис посторонилась, приглашая Мурбеллу занять ее место на троне. В зале находились около сотни телохранителей в полной боевой готовности. Несмотря на то, что все лицеделы были убиты, Джейнис не стала распускать гвардию, и мысленно Дункан похвалил ее за эту дальновидность.

Она формально поклонилась.

– Командующая Мать, мы рады вашему возвращению. Прошу вас, займите свое место.

– Теперь это не только мое место. Дункан, твоя дочь воспитывалась в традициях Ордена Бинэ Гессерит, но она много знает и о тебе. Она прилежно училась, чтобы овладеть умениями мастера фехтования.

Дункан думал об этом со сладкой щемящей грустью. Он официально пожал Джейнис руку, с радостью почувствовав ее крепкое рукопожатие. До этого они были незнакомцами, и общего у них было только кровное родство, да еще общие патриотические цели. Настоящие теплые отношения только начинались.

Мурбелла в свое время выдержала длительную и кровавую битву, стараясь объединить силы Досточтимых Матрон и сестер Бинэ Гессерит, а после этого вступила в борьбу с остальными представителями человечества, стараясь из разношерстных групп и клик создать нечто единое. Дункану теперь тоже предстояло создать единство, но только на более высоком уровне.

Все сплелось воедино на таком пестром ковре событий, какого никогда еще не видела история, и только теперь Дункан по-настоящему оценил всю меру доставшейся ему власти. Он был не первым в истории человеком, обладавшим неограниченной ее полнотой, и поклялся никогда не забывать, чему он научился, будучи пешкой Бога-Императора Лето II.

Род человеческий никогда не забудет тысячи лет, проведенных под игом страшного диктатора, и родовая память Дункана служила ему путеводной картой, на которой были отмечены ловушки, подстерегавшие на долгом и трудном пути. Но, вооружившись этой картой, он сумеет избежать ошибок прежних правителей. Великий Тиран страдал от пороков, которых не сознавал и сам. Придавленный чувством ответственности за достижение ужасной конечной цели, Лето II сам изолировал себя от остального принадлежавшего ему человечества.