Иван Солин - Франт 4

Дела-а-а…

Труп не смотря на возражения девчонки отправился в мой мешок и инвентарь для последующих изучений, пусть я и пообещал похоронить достойно, а мы поспешили в квартиру моей подопечной за ранее упомянутыми предметами.

Когда же спустя несколько десятков минут мы вышли на улицу, Вжух уже почистил округу, наспасав изрядно местных, ну и окончательно опустошил заряд парализатора, который сразу же был подключен к без лишних вопросов за 1,100 ОО апнутому до нужного класса реактору, чтоб за несколько минут зарядиться. Ведь восстановленный БК носимого моим иногда ударным беспилотником вооружения, чую, еще понадобится.

Немного посомневался, обдумывая вопрос: стоит ли наконец уже и планшет из комплекта спаснабора сделать Системным? Давно же хотел, а то и предметы из последнего данжа уже стали пятого класса, а эта штука до сих пор занимает место в кейсе и не доступна для быстрого извлечения. Но все же пришел к выводу, что для употребления планшета в данжах, мне тогда придется качать ещё и его, а не просто носить в уже прокачанном мешке, например, и извлекать при необходимости. Я уж не говорю о наличии альтернативы в виде пока бесполезной, но Системной Показывалки, которую так и не довел до ума, приспособив под информационный формат Единства. В общем, оставил как есть.

Пока мы поднимались выше по склону, где над особняком местного уважаемого жителя, а столетия назад здешнего феодала, клубилось какое-то то ли марево, то ли туман, а значит скорее всего именно там засел босс и возможно причина всего происходящего вокруг, я успел отбить затраты, прирезав по пути множество всякой разношерстной дичи, что валялась повсюду оглушенная Вжухом. Это помимо тех 400 ОО за руконогов и 1000 ОО за волосатую бабу в нашей четырехэтажке, к которым теперь вот еще и 1,800 ОО добавилось.

Но это не значит, что наше восхождение было легкой прогулкой и пожинанием плодов работы парализатора. Я вступал в регулярные схватки с разнообразной жутью, что выскакивала отовсюду, и в коей опознавались умерщвленные и словно зомби теперь обращенные во всевозможную мерзость местные жители. Много женщин были без нижней половины и бегали, прыгали на руках, мужчины же превращались преимущественно во всевозможных уродцев с гипертрофированными вздутиями на теле или усыхая до жутких карликов и прочих уродцев. Отличительной чертой всего этого бестиария была повышенная волосатость, выражавшаяся либо в полном зарастании такой себе шерстью, либо в едва не волочащихся по земле патлах у дамочек. Особо жутко выглядели дети, которых не подпуская я жег огнешарами, старательно тем самым сохраняя психику бедняжки Сакуры, что скрежеча зубами и иногда всхлипывая, очевидно при опознании знакомых, бледной тенью себя прежней топала позади меня.

К нам конечно пытались примкнуть и спасенные, ну или попросту выбегающие из домов люди, что видели: как по улице шествует рыцарь без страха и упрека и разит, почему-то не положенной катаной, а каким-то гайдзинским режиком, всю эту ёкайскую пакость. Хотя частенько, шарашит и вырывающимся из рук огнем, а то и выкрикивая странные, будто на Латыни или Древнегреческом слова, пуляет светящимися росчерками по набегающей жути. Но всё общение с гражданскими я предоставил девочке. Всё лучше чем умирать душой при виде окружающих ужасов, захлестнувших родные окрестности, а так пусть будет хоть чем-то занята.

Когда же мы в сопровождении вереницы людей, по периметру которых были поставлены крепкие, хотя скорее смелые мужики с дрекольем, взобравшись на вершину оказались наконец на границе ранее принятого мной за туман бурого пылевого облака, что при ближайшем рассмотрении и мимолетном изучении оказалось скоплением неких спор, то я к тому времени набил еще 6,300 ОО на не сложных с моим-то оснащением врагах. Ну и смог разглядеть ЭТО.

Увиденный босс данжа закономерно дал мне доступ к памяти мистера Айзека Соулмана 64-х лет отроду, последние пятнадцать из которых он провел тут в Японии, скрываясь от последствий дел своей бурной молодости. Ну а я, мягко говоря, охренел от этих самых его дел.

— Супергерой, говоришь? Хэ-эх!

Когда босс, бывший ранее доктором Кисигавой, а ныне каким-то разжиревшим летающим грибом с человеческой головой, узрел из центра зоны распыления своих спор приблизившуюся к границе облака процессию во главе с сребровласым юным воином, то он театрально расхохотался. А в мою сторону полетели клубы той бурой мерзости, что висела в воздухе вокруг особняка, от чего у меня всё внутри заныло, колени подогнулись, а кожу начало нестерпимо жечь, когда эта мерзость охватила меня всего.