Макс Брукс - Minecraft - Остров

Когда я открыл дверь, то успел увидеть расходящийся дымок. У моих ног лежала груда гнилого мяса – и никакой лопаты! То ли она сгорела вместе с хозяином, то ли исчезла по законам этого мира – трудно сказать. Но я не потратил и минуты на сожаления о потере. Я нутром чуял: день обещал быть замечательным. Прошлой ночью я одержал победу над судьбой, и теперь могу навсегда распроститься с голодом.

Держа мотыгу в руках, я отнёс семена к берегу. Как и раньше, они сами прыгнули в разрыхленную землю. Когда созреют – неизвестно. Необходимо дождаться, попробовать и, если они окажутся съедобными, посадить больше.

Удар по траве ничегошеньки не дал, и я решил посвятить утро разведке. Я быстро взошёл по склону горы Разочарования и спустился на центральный луг. Я больше не боялся зомби – о них позаботится солнце.

«Хорошее начало хорошего дня», – подумал я и принялся бить высокую траву.

Вскоре я прочесал всё поле и собрал три пригоршни семян.

«Му-у», – донеслось из ближайшего леса, а затем: «Бе-е» и «кудах-тах-тах».

Я помахал животным:

– Эй, ребятки, вы не поверите, какая у меня была ночь!

Аж подпрыгивая от возбуждения, я описал им свои открытия и показал творения.

– Здорово, а?

Само собой, обычные равнодушные взгляды. Как и ожидалось.

– Ха, ну ешьте себе траву, а я буду сажать вот это!

Я показал семена. Корова с овцой отодвинулись, а куры тут же замерли и уставились на мою руку.

– Хотите чего-нибудь? – осведомился я.

Куры оживлённо закудахтали.

– Вот это? – спросил я и поднёс семена ближе. – Их вы…

Я осекся. Из курицы выскочил овальный белый объект.

– Яйцо! – заорал я, спрятал семена и подхватил кругляш величиной с кулак. – Это же настоящая еда, правда? В смысле, зачем этому миру заставлять вас нести яйца, если их нельзя есть?

Птицы вдруг потеряли интерес и засеменили прочь. Чего это они?

– Эй, куда вы? Я что, обидел вас чем-нибудь?

Недоумевая, я покрутил головой – и заметил беззвучно бегущее ко мне существо без рук либо лап, но с коротенькими толстыми ножками и зелёным пятнистым туловищем.

Всё случилось так быстро: потрескивающее шипение, запах фейерверка. Монстр мгновенно раздулся – и взорвался.

Меня подбросило, откинуло назад. В ушах зазвенело, в глаза словно плеснули огнём. Я отлетел, шлёпнулся в воду лагуны. Меня захлестнула боль от разодранной, лопнувшей кожи, изломанных костей, разорванных мышц, выбитых суставов. Я попытался закричать, но лишь захрипел – уцелевшее лёгкое отчаянно пыталось работать за пробитое.

Как вдохнуть, пошевелиться? Вода лагуны несла меня, тянула вниз. Я заморгал. Зрение немного прояснилось. Вода тащила меня в воронку от взрыва вместе с разрозненными блоками песка и земли. В бурлящей воде – кровавые ошмётки жертв: обрывки коровьей шкуры, красный кусок говядины, две ярко-розовые птичьи тушки и единственное белое перо. Бедные животные.

Я сложил их останки в рюкзак и, пошатываясь, выбрался из воронки, затем, преодолевая головокружение, взобрался на холм. Колени тряслись, болели бёдра. Меня качало от пульсирующей боли. Как же спастись от таких бродячих бомб?

Я оглянулся, споткнулся и врезался в дерево. Ох, какое твёрдое! Раны вспыхнули новой болью. Мои полопавшиеся губы раскрылись, чтобы испустить крик, – и на этот раз у них получилось.

Протяжный, жуткий, полный страдания вопль вырвался из обоих моих лёгких. Я выздоравливаю с фантастической быстротой!

Ходьба превратилась в бег, тот – в безумную скачку галопом. Я ощущал, как исцеляются кости, восстанавливаются сосуды, новая юная ткань заполняет трещины кожи.

К тому времени, как я захлопнул за собой дверь, моё тело почти полностью выздоровело.

Да, почти.

Раны ещё окатывали болью, но перестали затягиваться с прежней скоростью.

Еды!

Я потянулся в рюкзак. Одно яблоко плюс останки животных. Я съел яблоко. Хм, мало. Схватил тушку курицы и, недолго думая, умял за обе щеки.

Интересно, в той жизни меня предупреждали об опасности поедания сырого птичьего мяса? Если и да, то какая сейчас разница? Я не мог думать ни о чём, кроме боли, и отчаянно хотел прекратить её.

Как только я проглотил последний кусок холодного резинистого мяса, из моего бурлящего желудка вырвался ком тошноты, подкатил к глотке. Я хрипел и булькал, перед полными слёз глазами плыли зелёные пузыри. Я выбежал на пляж, пытаясь выблевать заражённую гадость.

Но мир не позволил мне. Целую жуткую вечность, полную мук, я стоял и терпел.