Дмитрий Силлов - Якудза [трилогия]

– Простите, энергию чего? – переспросил он.

– Поля Смерти, состоящего из мощнейших энергетических всплесков, порождаемых мозгом живого существа, которое умирает в невероятных мучениях. В основном для этого существовали и существуют до сих пор в подземельях Новой Швабии концентрационные лагеря. Как только население концлагеря достигает определенной концентрации, назначается День Огня, в который сотни людей сжигают заживо. Так череп получает необходимую энергию для того, чтобы мозг завоевателя работал лучше.

– Бред, – уверенно сказал профессор. – Я знаю физику как самого себя. Никаких полей смерти и энергии последних мгновений быть не может. Это полный бред!

– А по-моему, все логично, – пожал плечами Виктор. – Согласитесь, несколько странно для практичных немцев во время Второй мировой войны тащить через всю Европу поезда с пленными для того, чтобы умертвить их в концлагерях. Не проще ли было решить вопрос на месте ударом лопаты по голове? Видимо, не проще. Черепу требуются именно массовые убийства, концентрированное Поле Смерти. Которое, как я думаю, вряд ли сдержит что-то существующее в этом мире, когда Четвертый Рейх наконец накопит силы для Третьей мировой войны и череп Богини смерти действительно понадобится Каммлеру.

– Я вам не верю, – повторил Теслов.

Виктор почувствовал – еще немного, и его вежливо попросят удалиться.

– Что ж, тогда позвольте показать вам это.

Виктор завел руку за спину и, нажав на скрытую кнопку на ножнах черного меча, снял кодзири 150 150 Кодзири (яп.) – наконечник ножен японского меча. и, вытащив из металлического цилиндрика черный прямоугольник, протянул его профессору. После чего вернул кодзири на место и, скрестив руки на груди, остался стоять рядом с застывшим на месте гемодом.

– Что это? – спросил Теслов.

– Понятия не имею, – честно ответил Виктор. – Но думаю, что вам стоит на это посмотреть.

– Спасибо, я уже посмотрел, – ответил Теслов и попытался вернуть прямоугольник хозяину.

Виктор не пошевелился.

– Вы не поняли, – сказал он. – Это информационный носитель.

– Информационный носитель? Что вы имеете в виду?

– Ну, флеш-карта. Ю-ЭС-БИ говорит вам что-нибудь?

– Ю-ЭС-БИ… Хммм… Флеш. Я знаю технологию флеш-ром и знаю принцип работы NAND – японцы, Тошиба, тысяча девятьсот восемьдесят девятый год, туннельная инъекция Фаулера – Нортхайма…

Виктор поморщился. Гений, создавший квантовый компьютер, не знает, что такое обычная флешка, знакомая каждому школьнику, и при этом несет что-то уж совсем заумное.

– Без понятия, что такое NAND, – сказал он. – Это самая обычная флешка, которая подключается к персональному компьютеру по USB. Думаю, что на ней должен быть записан какой-то фильм.

– USB? Что-то такое где-то слышал. Что-то вроде United States Binary? Американская технология? Какой-то интерфейс последовательного обмена данными? Видимо, USB выступает посредником между машиной и NAND-памятью…

Виктор на всякий случай кивнул.

– К сожалению, молодой человек, я вряд ли смогу считать данные с этого носителя, – подытожил Теслов и снова попытался вернуть флешку Виктору. – Понимаете, здесь все машины собраны мной, и здесь нет никакого USB, он мне не нужен. Был один совершенно замечательный компьютер XT, он мне очень помог в расчетах, хотя архитектура 8086 до сих пор у меня вызывает, мягко говоря, недоумение…

Профессор снова говорил на языке, непонятном простому смертному. Но Виктор не сдавался.

– Профессор, все-таки попытайтесь, – мягко сказал он. – Я не верю, что человек ваших способностей не может справиться с куском пластмассы.

Похоже, последний довод задел ученого за живое.

– Ну если вы настаиваете…

Виктор не успел моргнуть глазом, как в руках профессора появилась часовая отвертка. Раздался хруст ломаемой пластмассы – и вот уже внутренности флешки разбросаны по столу рядом с клавиатурой.

– Так я и думал, – хмыкнул Теслов. – Чип некоего последовательного интерфейса и чип NAND-памяти.

Профессор нажал кнопку, и в окошке жуткого с виду сооружения, покоящегося на железном стеллаже рядом с рабочим столом, побежали цифры.

– Сплав «Розе», как я вижу, – хмыкнул Теслов. – Сейчас мы его феном…

Цифры в окошке остановились на значении «115».

Многоногая микросхема из флешки легла в морщинистую ладонь профессора. Взяв ее пинцетом, он аккуратно вставил ее в считыватель. После чего, отстучав на клавиатуре барабанную дробь, удовлетворенно хмыкнул.