Дмитрий Силлов - Якудза [трилогия]

«Дзен – это, конечно, круто. Но, небось, когда на родню тех монахов наезжали, они там не сидели, свернув ножки калачиком, а сразу за нунчаки хватались. А может, обратно к следаку обратиться? Он, вроде, мужик нормальный, сразу не пошлет. Тем более что по идее это ихняя прямая обязанность…»

Он поднялся на свой этаж и повернул ключ в замке. Перешагнул порог – и тут же подпрыгнул на месте от жуткого крика, раздавшегося из комнаты.

– А-а-а!!!

Темная фигура метнулась на него из неосвещенного пространства комнаты, занеся для удара руку с ножом. Он инстинктивно отпрянул в сторону, зацепился за что-то каблуком, потерял равновесие и…

Большой кухонный нож упал на пол.

– Витенька-а-а! Родненьк-и-и-й! Ты верну-у-улся-я-я!!!

В следующую секунду он уже сидел на полу, обнимая бьющуюся в истерике сестру.

– Они… они сказали… что те могут вернуться… зе… земляки ихние… Так я тебя чуть не зарезала-а-а! Витеньк-а-а-а…

– Галька! Ну, е-мое, а! И дома! Ну ладно, ладно тебе, не реви ты уж так. Ну, все хорошо, все вернулись, все кончилось.

– Витя-я-я-я…

– Ну хорош тебе, в самом деле! Как дите, ей-богу. Пошли в комнату, что ль, а то сидим в темноте, как незнамо кто.

Он поднял с пола рыдающую сестру и отнес ее в комнату, сам при этом чуть пару раз не рухнув по пути. Многократно побитое тело настоятельно требовало покоя, а не таскания упитанных сестер по квартире. Хотя за эти несколько дней Галина похудела существенно – он почувствовал это сразу, как взял ее на руки.

Витек положил сестру на кровать и включил свет. И закусил незажившую как следует губу так, что на подбородок брызнула кровь.

Лицо сестры было сплошным синяком. Из надорванного уголка рта сочилась сукровица, перемешиваясь со слезами, струящимися из заплывших щелочек глаз.

– Кто это тебя? – замороженно спросил Витек.

Сестра прикрыла лицо ладонями. На тыльной стороне правой ладони из-под намокшего красным бактерицидного пластыря виднелся край глубокого разреза.

– Не смотри.

– Кто!!! – не своим голосом заорал Витек.

– Саид. И… и Ибрагим, – глухо простонала Галина, сотрясаясь в рыданиях. – Не кричи.

– Не буду, – сказал Витек. – Тебе в больницу надо.

– Я никуда не поеду.

Витек стоял на коленях у кровати сестры бледный, как мертвец, не в силах оторвать глаз от разреза на руке сестры, похожего на край чьей-то дьявольской улыбки, выглядывающей из-за пластыря.

– Они тебя?..

– Да, насиловали… Все время…

– Понятно.

Он зажмурился. Дальше смотреть было невыносимо.

– Галь. Ты это… Ты тогда полежи, а? Я сейчас Франкенштейна позову. Он все сделает, ладно? Ты только не плачь, хорошо?

– Какого Франкенштейна? Студента?

Галина оторвала ладони от лица и попыталась справиться с собой.

– Не ходи никуда, не надо никакого студента. Они сказали три дня вообще из квартиры не выходить.

– Кто сказал?

– Ну эти, в масках. Которые меня оттуда вытащили.

– В масках?

– Ну да. Их четверо было. Саид с Ибрагимом и своими головорезами куда-то отъехали, оставили со мной одного самого зачуханного, а меня связали. Это я позавчера бежать пыталась, так они меня… Как мужика лупили… А Ибрагим вот – ножом на руке вырезал. Медленно. Сказал – на память, чтоб не забывала, кто хозяин…

«Чтоб… не забывала… кто… хозяин…» – гулко отдалось в голове. Витьку не надо было даже снимать пластырь с руки сестры, чтобы узнать, почему край надреза был похож на улыбку…

Она снова заплакала.

Витек со всей дури саданул кулаком в стену, так что под обоями зашуршала осыпающаяся штукатурка. За стеной раздались сонные причитания.

– Вашу мать! Кого там опять черти разжигают?! Не выспаться в этом доме, ни…

– Сева! – заорал Витек.

– Витек? – нерешительно спросил голос за стенкой.

– Севка, быстро дуй сюда вместе со своей аптекой.

За стенкой засуетились.

– Да я сейчас, сейчас, только вот штаны надену…

– …а тут они врываются. В масках. С автоматами. Четверо. Зачуханного сразу ножом в горло – тот и пикнуть не успел. Меня развязали – и в машину. Домой привезли, сказали никуда не выходить. И, мол, чтоб поосторожней. Чтоб не открывала никому. И что ты уехал, сказали. На заработки, мол, и надолго. Я сразу поняла, что они гонят, что с тобой что-то случилось… Кто ж тебя так избил-то? И где тебя носило все это время?

Вошел Сева, увидел Витька с сестрой и сразу начал метаться, как угорелый, одновременно что-то вонючее разогревая на плите, путаясь в шприцах и бинтах и при этом треща без умолку, избавив тем самым Витька от придумывания правдоподобных ответов на Галькины вопросы.