Сергей Чехин: Метро 2033: Спящий Страж [litres]

Приходилось в невозможной спешке купировать очаги заразы, порой прибегая к отчаянным, отвратительным, но необходимым мерам. И буквально с нуля создавать вакцины. Когда напасть утихла, на прием валом пошли укушенные, подранные и зараженные тем, о чем прежде никто и слыхом не слыхивал. И вместо подготовки смены Док дни и ночи учился сам. Исследовал, изыскивал, испытывал – зачастую с большим риском для испытуемых. Но риском оправданным: без Семена и его больницы-лаборатории метро давным-давно превратилось бы в рассадник смертельной заразы.

Награда недолго искала своего героя. Бункер высоко оценил таланты медика, а там, где дружба с властью – там и деньги, и приятные бонусы, а вскоре – и сама власть. Беречь умельца и обеспечивать уют жизненно необходимо – в самом что ни на есть прямом смысле. Очень скоро местные бонзы подогнали ему второй вагон. Официально – для нужд науки. По факту – для личного удобства. А чуть позже – и кресло за столом с красным телефоном.

Сталкеры – самые частые гости лазарета – тоже не оставались в долгу. Как и обычные жители. Отблагодарить спасителя – дело благое, поэтому богатством Док вполне мог поспорить с самим Саввой. Оставалось лишь гадать, как в бесконечной кутерьме с запахом гнили и формалина Семен успел сдружиться со Спасом. Возможно, причина была в возрасте – оба разменяли шестой десяток, отлично помнили старый мир и наверняка находили, о чем поговорить. А может их сблизило иное: медику и опытному добытчику просто грех было не завести взаимовыгодное знакомство.

Так или иначе, они стали добрыми приятелями. И Док, едва увидев бледного и дрожащего бродягу, сказал без обиняков:

– Старик, ты выглядишь хуже, чем лопнувший бубон.

Влад разделся до пояса и лег на кушетку. Несмотря на годы, он был крепок и подтянут. Впрочем, ничего удивительного. Знаете, как называются рыхлые и слабые сталкеры? Закуска.

– Ничего себе, – Док присвистнул и поправил очки. – Крокодил цапнул?

– Если бы, – пациент поморщился. – Какое-то дерьмо с соплёй вместо башки. Никогда таких не встречал.

– Да… Очень много в наши дни, – Семен невесело хмыкнул, – неопознанной фигни…

Друг шутку не оценил и обреченно произнес:

– Сказали, она может быть заразной.

– Кто сказал? – спокойно спросил врач, копаясь в ране ланцетом.

– Еж, – Спас с каменным лицом пялился в потолок и, казалось, ничего не чувствовал.

– Егор? Сто лет его не видел. Думал, сгинул давно.

Гость фыркнул:

– Мне бы так сгинуть. Замочил целый выводок этих уродов. В одно рыло.

Док даже бровью не повел. То ли всецело сосредоточился на работе, то ли похождения Ежова его нисколечко не удивляли.

– Значит у него все, как обычно, – пробормотал он, накладывая шов.

– Как обычно – это как? Что ты вообще слышал о нем?

– Немногое. В основном – байки и небылицы. Иногда – анекдоты. Но если хотя бы парочка из них – правда, то у нашего чокнутого города – еще одна неразрешимая загадка.

– Откуда он такой взялся?

– Говорят, оттуда, – Семен многозначительно кивнул на потолок.

Спас нахмурился.

– В смысле?

– В прямом. Мол, не человек он вовсе, а пришелец. Инопланетянин, стало быть.

– Серьезно?

– Ну, если веришь в бредни «космонавтов» – то да.

– Я уже не знаю, чему верить. А более вменяемые версии есть? Приземленные.

Док поднял иглу к плафону и взялся крепить новую нить. Его голос стал вкрадчивым, таинственным:

– Вменяемых, увы, нет. Сказки и вменяемость – вещи, так сказать, взаимоисключающие. Одни болтают, он ангел господень, спаситель подземки. Другие – сам Сатана, погибель несущий. Третьи обвиняют в колдовстве и темной магии. Про то, что Егор – мутант, знают, наверное, даже свиньи.

– А он – мутант? – насторожился Влад.

– Вряд ли. Рога и копыта еще не проклюнулись. А в наших палестинах они растут очень и очень быстро, – Семен помолчал немного и продолжил: – Есть еще занятная байка: мол, он и не человек вовсе, а нечто вроде духа или призрака. Не добрый и не злой, не белый и не черный, а будто сама суть метро: какое оно – такой и он. Аватара. Ипостась. Ну, это уже совсем мистика, хотя о родителях его никто не слышал, и откуда такой кадр взялся, не совсем понятно. Помнишь Кочергу?

Товарищ тяжело вздохнул.

– Помню. Жалко мужика. Достойный сталкер был.

– Тебе виднее. Перед смертью он бредил о том, что Еж проклят вечной удачей.

– Это как?

– Без малейшего представления. Но я бы не отказался от такого.

– А жить не наскучит?