Евгений Витязев - Молох

— Видимо, Нововолковское кладбище — не сбавляя темпа, проинформировала нас Чулок. — Нам надо найти грот или что-нибудь в таком духе.

Как назло, кроме деревьев и отдельно попадавшихся надгробий на кладбище ничего дельного не наблюдалось. Спасибо, что мертвецы не ходят. Слева от нас бурлил пруд с неправдоподобно тёмно-синей водой. Ещё через минуту мы вышли на пустырь к Памятнику Защитникам Ленинграда. Тот был целёхенький, так и крича, что память о Героях невозможно уничтожить. Вороны то ли от деревьев, то ли ещё от чего продолжали держаться чуть выше нас, хотя звук от них въелся в самые потаённые глубины мозга. И через некоторое время, стоя здесь, на пустыре, мы осознали, в чём дело.

Я не понял, что произошло раньше: дерево упало около памятника или же земля задрожала под нами. Не раздумывая, я снял предохранитель с УЗИ и направил его в сторону того места, где земля к тому времени билась гейзером. В небо беспощадно швыряло дёрн с мокрой землёй. Не успел я опомниться, как вслед за всей мишурой вылез огромный дождевой червяк, на основании которого болтались четыре лапы. Червяк плюхнулся на землю так, что нас подбросило в воздух. Мы с Чулком и Владленом встали плечом к плечу, начиная палить аккурат в чертоги пасти представшего перед нами Демиурга. Чья-то из пуль оторвала одну из рук кольчатого великана. Уголком глаза я уловил, как один из воронов на лету схватил её в свой клюв. Червяк приготовился к удару, но мы наутёк ринулись в правую от него и памятника сторону. Трюк с Минотавром не сработал — монстр аккуратно обогнул монумент, что тот и не сдвинулся с места. Из тела мутанта брызгал жёлтый гной, выпуская наружу сотни маленьких краденых солнц.

До выхода с кладбища осталось всего ничего, как под залпом пуль червяк рухнул у наших ног. Коммунист, точно обезумевший, накормил нескольким залпами содрогавшегося в предсмертных конвульсиях исполина. И тогда на нас бросилась стая птиц. Слева у выхода стояло бунгало, окрашенное белым цветом. В замедленной съёмке я видел, как Чулок, а затем Владлен скрылись в нём, пока на меня не обрушилась армада ворон. Крылатая смерть оторвала от земли и поволокла в чернь геенны.

И вновь я смотрел на себя со стороны. Место, где мы находились, я узнал не сразу. Но когда понял, то всеми силами и концентрацией пытался вернуться обратно, в реальность, если она для меня ещё существовала.

На платформе Лаврики стояло трое людей, в которых я узнал себя, Риту и Первого, хотя последний был в противогазе. Что за хреновина? Мы с бойцом нацелили друг на друга оружие, пока Рита оставалась немым свидетелем сумасшедшей карусели, устроенной нами в конце путешествия.

— Молох, ты понимаешь, что я должен сделать! — кричал Первый, экспрессией пытаясь надавить на меня.

— Это не так! — ответил он. Тьфу ты, то есть я. — Мы столько с тобой прошли, столько пережили и ради чего? Чтоб всё закончить в этом Богом забытой дыре?!

— Ты не прав! И знаешь, что мой Калаш быстрее твоей винтовки.

— Красивая фальшь — по-видимому, я блефовал.

Всё произошло быстро. Номер 1 вскинул АК и нажал на курок. Я физически не поспевал, ведь преимущество внезапной атаки оказалось на его стороне. И только дуло автомата изрыгнуло пули, как Рита бросилась под залп. Вся жизнь пронеслась передо мной. Истина. Чувства смешались — любовь, предательство, непонимание, злость. Молох вскинул ремингтон. Точным выстрелом пуля разорвала намордник на лице Первого. Солдат отлетел в сторону, навсегда оставшись упокоённым вдали от Питера.

— Рита!!! — я (он) даже не успел заметить, куда угодил патрон, как метнулся к смертельно раненной спутнице своей недолгой жизни. Словно знал девушку не пару месяцев, а больше века. И она с пробитой грудью смотрела на Молоха. Из глаз текли слёзы. Да здравствуют сто лет одиночества.

— Почему? — он гладил её по щекам, по волосам.

— Потому что я люблю тебя.

— И я люблю тебя больше жизни — он берёт её на руки.

Она пытается мне что-то сказать, касается пальцем до губ, но я осекаю её, говорю, чтоб не тратила сил… «Я успею её спасти», — думает Молох, направляясь в Девяткино. Но я уже знаю, что любовь навсегда умерла…

— Кого спасти? Сладенький, ты как?

Меня как будто подняли среди ночи воем сирены, оповещающей запуск ядерных ракет. Я огляделся: небольшая продолговатая комната с деревянными стенами. Напротив располагался прилавок с ритуальной продукцией. Походило на магазинчик у кладбища. Свет зажжённой свечи пленил. По каркасу крыши барабанил дождь.