Катэр Вэй: Филант

Весь путь я регулярно включал скан, так же как и Кир свой, призраки всем составом метались по округе, наблюдая за подступами. Случись появиться хоть кому-то на расстоянии нескольких километров крупнее зайца, я тут же об этом узнаю и, подняв тревогу, примем решение: бежать или воевать. Но слава Стиксу, дорога прошла спокойно. Мы забрались в такую глушь, что даже случайно туда сложно попасть. Люди шли спокойно, не ныли и не роптали о нарушении их прав и использовании в качестве грузовых ослов. Они даже не спрашивали, куда и зачем мы идём, просто брели бездумной обречённой толпой, почти все. Сильно выделялся бодрый дедок, который словно воспрял духом и старался объять необъятное и утащить неподъёмное, плотно присев с расспросами об этом мире и о его бонусах на уши несчастного Тороса, который решил схитрить и прибавил скорости шага в надежде, что дед быстро выдохнется, не выдержав темпа. Но, дедок шустро перебирал ногами, даже не запыхался, не смотря на тяжесть ноши, и всё восхищался, как прекрасно он себя чувствует, словно сорок лет скинул.

Фома, поглядывая на кислое выражения лица товарища, иногда посмеивался и подкалывал того, напоминая о сострадании, понимании и толерантности.

Второй яркой фигурой в толпе была высокая, ширококостная женщина, лет тридцати, с большим животом. Срок её беременности уже подходил к концу, но ей повезло несказанно оказаться самой иммунной и носить в себе такого же ребёнка. Крупная женщина, с крупными чертами лица, даже немного грубоватыми, с длинной, толстой русой косой ниже пояса очень напоминала русских деревенских баб из времён стародавних. На картинках в книгах, таких часто видел. На вид гром баба и на характер такая же. Толковая, в общем, такая в Улье выживет.

Наташа, мать близнецов, оказалась не ошибочным вложением. И она, и оба её отпрыска, которым, как выяснилось, ещё и девяти лет нету, были очень сообразительные и боевые, к тому же все трое уже с активными дарами. К ним прибился ещё один мальчонка, лет двенадцати, тот самый «работник», который вместе с товарищем всё рвался помогать взрослым. Товарищ его погиб, а вот его Наташа успела ухватить за шкирку и удержать около себя вместе со своими детьми. Ох, чует моё сердце, усыновит она парня. Попал он к нам сам, один, с велосипеда сняли. Маленькая трёхлетняя Амелия позавчера стала круглой сиротой, но жизнерадостность и сострадание этого ребёнка сильно бросались в глаза. Ей всех было жалко. Сегодня на привале она подошла к Лешему и, присев рядом, просто молча стала гладить его забинтованные ноги.

— Ты чего, лапушка, — тихонько спросил умилённый «старик».

— Бойна тебе, деда, я полечу, ты тока не плач, — ответила малышка, не поднимая головы, всё так же гладя культи. Их пришлось прооперировать. Проверив утром, я пришёл к выводу, что пока ничего расти не будет. И, что самое странное, Леший и на самом деле почувствовал облегчение от прикосновений этого ребёнка.

— Да, никак ты — лекарка, милая? — сказал он в изумлении, рассматривая девчушку, будто впервые увидел. — До-ок! Поди-ка сюда! Глянь-ка, кажись лекарка у нас образовалась.

— Да, есть огонёк, — я улыбнулся и погладил ничего не понимающую малышку по голове.

— Эту, пуще прежнего берегите, — сказал мне Леший, когда девочка ушла жалеть Умника, который растянулся неподалёку. — Душа у неё чистая, звон слышу, сильная из неё знахарка выйдет, толковая.

— Какой звон? — не понял я.

— Дар у меня есть, я души людские слышу. Вот у неё, как хрустальный колокольчик звенит. А твоя гудит, словно лук боевой.

— Никогда не слышал, как луки гудят, — удивился я.

— Не сам лук, дурачина, — усмехнулся Леший, — а тетива его после выстрела. Покажу потом, есть у меня прелесть сия, полвека с ним по Стиксу проходил, не то, что сейчас, — кивнул на свой автомат. — Напомни ток, как домой вернёмся.

Я, угукнув, кивнул согласно.

Рыжий, который с дочкой Ариной. Как оказалось, парень прошёл две чеченские и одну сербскую войны, а на гражданке работал тренером по тайскому боксу. При увольнении носил звание капитана и являлся минёром. Как и оба его двойника — палец ему в рот не клади. Леший буквально светился счастьем, когда со стороны наблюдал за ним.

— Ага, и я тоже, ток у нас сербской не было, — сказал тогда Каштан. — Вот этот, — кивнул на призрака Рыжего, — в сапёры подался, — усмехнулся Каштан. — Я ставлю, значит, а он, падла, снимаить! — шутил призрак безоглядно.

В нашу «семью» новенький Рыжий влился быстро. Ну, мы-то, понятно, воспринимали его как друга и брата уже давно знакомого, а он, видимо, чуйка внутренняя, не знаю, но буквально через день даже Лешего батькой назвал в разговоре, как и все мы.