Александр Гарин: Черный заповедник

— Н-не ухходи! Н-не уххх…ххх…

— Тихо ты! — Яна тяжело оперлась о забор, который доходил ей до груди. Тяжело отдуваясь, она, как могла, внимательно осмотрела окрестности. — Я быстро вернусь! Ясно?

Не дожидаясь ответа она выдрала штанину из скрюченных пальцев девушки. И, с трудом подтянувшись, мешком перевалилась через забор на другую сторону.

Несмотря на небольшую высоту, Яна упала неловко, ударившись филейной частью и локтем. С усилием поднялась, хватаясь за ограду. И, придерживая ноющую поясницу, зашагала к постройкам, стараясь не обращать внимания на реальность, которая из-за прилагаемых усилий все норовила поплыть перед глазами.

Спасенная девчонка наблюдала за ней из-за забора, прижавшись лбом к одной из его досок. У нее на глазах Яна крадучись добралась до отстоявшего отдельно полуразрушенного сарая и, помедлив, заглянула внутрь.

Потом, так, видимо, никого не обнаружив, направилась к дому.

Возле дома ей пришлось покружить, держа наготове нож. Дом, хотя и полуразрушенный, был достаточно большим, и с улицы насквозь не просматривался. Яна сомневалась и примеривалась, то приближаясь к заброшенному жилью, то вновь уходя кругами. И, наконец, вошла в дом через один из проломов в стене.

Ее не было долго. Оставшаяся у забора подруга по несчастью успела передумать обо всем и даже большем, забыв о собственной ране, которая продолжала сочиться кровью.

Наконец, Яна выбралась наружу.

— Эй, — негромко позвала она, продолжая, на всякий случай, оглядываться после каждого слова. — Тут, походу, никого. Иди сюда! Сможешь сама, или помочь?

Найденная свеча, на удивление, оказалась не парафиновой, а из самого настоящего, монолитного воска. Она оплывала неспешно, а света давала больше иной керосиновой лампы.

Лежа под грудой тряпья, которое обнаружилось там же, где и свечка, Яна бездумно глядела в огонь. В голову лезли мысли о том, что иногда для счастья человеку нужно совсем мало. Найти в кухне развалюхи подвал с проржавевшей, но достаточно тяжелой железной крышкой, которая могла запираться изнутри. Натаскать из дома брошенные там матрацы и еще какое-то невообразимое тряпье, каким в другое время побрезговал бы бомж. Принести из колодца воды, которую пришлось набирать кружкой, привязанной к связанному в жгуты тряпью — благо, воду давно не вычерпывали, и она стояла почти по уровню земли. Кое-как устроить в подвале перевязанную бинтами из древней аптечки раненую. И, самое приятное, — впервые за долгий, чудовищно сложный день наконец-то вытянуться на сыром вонючем матраце возле слабого огонька свечи.

— Все-таки хорошо, что ты захватила с собой бутерброды. Мне вдруг очень захотелось есть.

Спасенную звали Викой. Студентка пединститута то ли предпоследнего, то ли последнего курса, она возвращалась на выходные домой, в родной поселок, в котором проживала и тетка Яны. Когда внезапно случилось то, что случилось.

Яна с усилием заставила себя отвести взгляд от свечи и попыталась пошутить.

— К тетке нужно со своими харчами. Иначе выходные просидишь зубы на полку. Всё твердит о похудении. Любит устраивать мне разгрузочные дни, пока я у нее в гостях.

Вика сочувственно покивала.

— У некоторых людей такая комплекция…

Яна махнула рукой и устало усмехнулась.

— У меня нет. Я просто люблю поесть.

Они помолчали. Потом Яна села, протягивая руки к свече.

— Может, все-таки опишешь, как произошло нападение? — после паузы, негромко попросила она. — Или даже давай так. Расскажи про дорогу с того момента, как мы свернули с трассы. Я тогда заснула, и проспала аварию. Почему остановился автобус?

Будущая учительница долго молчала, потирая длинные, худые руки. Теперь, когда Яна могла рассмотреть ее как следует, стало понятно, что Вика старше, чем казалось раньше. Девушке было не меньше, а явно больше двадцати. Впрочем, едва ли это имело какое-то особое значение в их обстоятельствах.

… Девчонка приходила в себя не сразу. Яна успела перевязать и спустить ее в обнаруженный подвал для хранения закруток, на скорую руку смести мусор и плесень в один угол, принести тряпья и воды прежде, чем уложенная ее стараниями на матрац раненая начала постепенно отходить от шока. К чести девчонки, этот процесс затянулся у нее всего на несколько часов. Это время Яна потратила на то, чтобы привести в порядок собственные мысли. И справиться со страхом после пережитого, который накрыл ее очень вовремя — гораздо позже того, когда сумел бы навредить.