Уильям Кинг - Крестовый поход Махариуса

Мы проезжали бескрайние обрывы и пропасти, и я начал понимать, что мы медленно набираем высоту. Цитадель становилась все больше и выглядела все более странной. Начали поступать доклады о видневшихся вдалеке людях. Возможно, это были беженцы, возможно, выжившие после катастрофы, а может, кто-то совсем иной. Теперь это не играло никакой роли. Мы должны были достичь места назначения прежде, чем враг узнает о нас.

Это входило в план Махариуса. Он знал, что работа связи на Локи и сенсорных сетей нарушится. Еще он знал, что враги будут больше заняты ликвидацией последствий катастрофы, чем подготовкой к возможной атаке. Планета только что подвергалась самому разрушительному катаклизму в своей истории, куда более мощному, чем бомбардировка с орбиты, и даже если бы враг заметил нас, вряд ли он смог бы ответить. Сейчас все их помыслы были заняты бедствием.

По крайней мере мы на это надеялись.

Мы остановились отдохнуть на гряде, с которой открывался вид на цитадель Рихтера. Падение луны нанесло крепости огромные повреждения. Прочный бронированный панцирь треснул, в структуре зияли дыры, из которых вытекала зеленоватая жидкость. Внутри здания горели пожары, отовсюду поднимались облака ядовитого дыма, смешиваясь с пылью.

Цитадель больше походила на живое существо, чем на сооружение. Она имела болезненно-органический вид, как будто ее вырастили, а не построили. Ее стены покрывали наросты, похожие на опухоли, над которыми скручивались длинные щупальца живых труб, будто вены или кишки. Из сфинктеров размером с ворота выплескивались смрадные отходы.

В местах, где внешние стены были разрушены столкновением, они больше походили на мясо, с которого взрывом гранаты ободрало кожу. Рокрит выглядел созданным из плоти, и ощущалось, что внутренняя структура укреплена чем-то, больше напоминающим кости, а не металл. Вся крепость походила на увиденную в наркотическом бреду галлюцинацию. Глядя на нее, мне невольно вспомнилось гогочущее лицо демона из моих снов.

— Что это? — изумленно спросил я.

Это было нарушением дисциплины, но никто не стал меня укорять.

— Не знаю, — ответил Махариус. Его голос был негромким и спокойным, но я почувствовал в нем тревогу, возможно, впервые на своей памяти.

— Похоже на работу Губительных Сил, — сказал Дрейк так тихо, что ни одна комм-сеть не смогла бы разборчиво передать его слова. Я вздрогнул. По своему опыту могу сказать, что ни один разумный человек не стал бы с ними связываться, хотя их присутствие здесь многое объясняло.

— Нургл, — промолвил инквизитор. Слово прозвучало так, словно Дрейк откашлялся и сплюнул. И вновь при звуке этого имени в глубинах моего разума поднялся ужас. — Владыка Чумы.

Он говорил скорее с самим собой, чем с нами.

— Это место — рассадник болезней, — сказал он.

— Люди хорошо защищены. У них есть противогазы и комбинезоны. Нельзя допустить, чтобы страх остановил нас на последнем километре. — Махариус явно не собирался отступать, невзирая на все доводы Дрейка. — Мы разрушили стены, уничтожили оборону.

— Ты так думаешь? — спросил Дрейк.

Некоторые из больших волдырей-башен на стенах начали поворачивать орудия.

— Похоже, внутри еще остались защитники.

Башни открыли огонь. Взрыв скрыл вершину холма неподалеку от нас. «Гибельный клинок» содрогнулся. Я переключил машину на заднюю передачу и отъехал от края. Из-за взрывов могла осыпаться земля, сбросив танк в долину внизу. Махариус уже отдавал приказ колонне сделать то же самое.

Нам повезло, что крепость была так сильно повреждена. Если бы уцелело больше этих крупных орудий, нас бы уничтожили прямо на гряде. Но доклады о потерях все равно начали поступать — похоже, мы потеряли много людей и бронетехники.

— Что дальше? — поинтересовался Дрейк.

Махариус не терял самообладания, однако в его голосе появились странные нотки:

— Перегруппируемся и готовимся выдвигаться. Ты видел, в каком состоянии цитадель. Мы можем захватить ее. Прежде мы не подбирались к ней так близко. Я не откажусь от этой победы.

В его голосе чувствовалась почти маниакальная одержимость. Он жаждал победы и был готов заплатить за нее любую цену.

Мы могли находиться вне поля видимости для батарей цитадели, но не за пределами их огневого поражения. На нас сыпались снаряды, вырывая новые воронки вдоль строя.

Вражеские канониры не знали, куда целиться, но иногда выстрелы попадали по назначению, перемолачивая землю, вздымая облака пыли, что еще сильнее ухудшало обзор. Оглядываясь на прошлое, я думаю, что они понятия не имели, где мы находимся. Скорее всего, они стреляли просто из паники, хотя тогда мне так не казалось. Когда снаряд разносил очередной «Леман Русс» на части, у меня было чувство, будто враги точно знают наше местоположение и уничтожают нас по одному.