Дмитрий Кружевский: Искатель: Искатель. Потерянный. Бродяга. Возвращение (сборник) [litres]

Андрей хлопнул Кира по предплечью.

– Давай отойдем.

Они перешли из гостиной в кабинет Кирилла.

– Слышал, ты опять отказался, – не то спросил, не то констатировал Малышев, оглядывая полки, заставленные книгами и моделями кораблей вперемешку с различными артефактами.

– Да, – кивнул Кир. – На Земле дел много. Да и налетался я по самое вот здесь. – Он постучал себя ребром ладони по горлу. –  Может, когда-нибудь и соглашусь, но не сегодня.

– Эх, не узнаю я тебя, – покачал головой Андрей. – Всегда рвался к звездам, а сечас…

– А сейчас просто понял, что мои звезды здесь, – он кивнул в сторону стоящей на столе фотографии, – одна большая, другая поменьше. Да и в академии дел выше крыши.

– Ну, в этом не сомневаюсь, Военно-космическая академия дальних исследований «Искатель» гремит по всему Анклаву. Еще бы, с таким-то главой. И все же, прошу тебя, подумай еще разок.

– Майер подослал? – скосил глаза на Андрея Кир.

– Не подослал, а просто просил поговорить.

– Андрюша, – Кирилл хлопнул друга по плечу, – бесполезно. Я уже все решил. Лучше скажи, что там с поиском, нащупали хоть одни действующие.

Малышев покачал головой.

– Нет. Глухо. Похоже, тхала заблокировали все врата в зоне прямого пробоя. Даже нащупать каналы не можем.

– Значит, придется лететь.

– Придется, – согласно кивнул Андрей. – И ты бы очень пригодился в этой экспедиции.

– Не начинай…

Они помолчали.

– Все хотел спросить, – сказал Малышев, подходя к полкам и проводя пальцем по корешкам книг. – Где сейчас командор Дорнер, случайно не в курсе?

Кирилл бросил быстрый взгляд на друга.

– А зачем он тебе?

– Нужен для одного дела, – уклончиво ответил Андрей. – Или секрет?

– Да нет, – пожал плечами Кир. – Насколько мне известно, где-то на окраинах, занят выковыриванием кергарцев. Мое упущение, не добили мы их тогда, вот они и раползлись как тараканы. Да ты бы лучше у комиссара спросил, они же с ним друзья.

– Наверное, так и сделаю, – кивнул Малышев.

– Мальчики, – в комнату просунулась голова Айко. – Закончили сплетничать, прошу к столу.

– Изыди, – цыкнул на него Кир, рассмеявшись, и, повернувшись к Малышеву, бросил: – Пойдем, смысл воду толочь. Решение принято, и переубеждать меня бесполезно.

Они вернулись в гостиную. Кирилл сел во главе стола и, распечатав протянутую Реном бутылку, разлил по бокалам.

– Ну, давайте за тех, кого сегодня с нами нет, – сказал он тихим голосом. – За наших друзей.

– За друзей.

Бокалы с легким звоном сошлись над столом.

На некоторое время в гостиной повисла тишина, сменившаяся неторопливыми разговорами, разбавляемыми очередным тостом. Вино кончилось довольно быстро, как и закуски, после чего Лайм сбегала на второй этаж и вернулась оттуда с гитарой, которую протянула Малышеву.

– Сыграй, Андрюша.

– Ну, – Андрей осторожно взял инструмент и пробежался пальцами по его струнам. – Давно не играл, но попробую, тем более недавно одну песню нашел…

– Опять какую-то древненародную… Нет, чтобы что-то современное сбацать, – проворчал Рен, но тут же воздел руки вверх под грозными взглядами присутствующих женщин.

– Песня действительно древняя, – сказал Малышев, настраивая гитару. – Но мне лично понравилась, чувствуется в ней что-то такое. Впрочем, сами слушайте.

Он прокашлялся, и его бас поплыл по комнате, отражаясь от стен и оседая в душах слушавших:

Андрей умолк и оглядел друзей, остановив взгляд на Кирилле, в глазах которого стояли слезы. Лайм поймала его взгляд, проследила и, поднявшись, обняла мужа за плечи, уткнувшись лицом в его волосы.

– Все нормально, дорогая, – улыбнулся Кир. – Неси чай и сладости, а то времени уже много.

Женщина понимающе кивнула, и вскоре среди тарелок и бутылок появились вазочки со сладостями и бокалы с ароматным чаем. Разговор вновь потек как-то сам собой, на этот раз перекинувшись на воспоминания из детства, переплетаясь с обсуждением дел текущих.

– Послушай, Кирилл, а почему ты не остался в Анклаве, наверняка ведь предлагали? – спросила Тина.

– И сейчас предлагают, – улыбнулся Кирилл. – Вот только я отказываюсь.

– Почему?

– Почему… – Кирилл на мгновение задумался. – Знаешь, Тин, не помню кто, но кто-то мне сказал, что у человека в жизни всего два пути: либо ярко гореть, освещая путь другим, либо тихо тлеть для себя. Так вот я горю, горю на работе, нет, просто пылаю, и все ради того, чтобы зажечь юные сердца, научить их мечтать и бороться за свою мечту, как бы пафосно это ни звучало.