Сергей Кусков - После навсегда

Вздох.

- И ведь никто даже не пикнул! Все смотрели на нашу клоунаду и ловили кайф. Нам самим потом было стыдно, но это потом. Можешь представить себе заседание правительства, где самым важным моментом является разборка двух королев. В стране, где идёт гражданская война и только что окончилась война внешняя. Премьера было жальче всего - что он мог сделать?

Хуан нам втык дал, конечно, и помогло... Но акции наши лишь стали немного менее публичными.

- Четыре года, Мышонок. Это много, - подвела она итог.

- Но вы справились.

Кивок.

- Устали от бесконечной войны, притёрлись. Вошли во вкус коллективного правления. Ведь и я, и Мерседес - мы ведь просто разные руки одного тела. Как и Марина, и Изабелла. Мы одно целое и дополняем друг друга. Нам нечего делить.

- А тебя съедят, особенно учитывая твой дрянной характер, - 'оптимистично' закончила она. - Не пугаю, предупреждаю. Особенно сиди ниже плинтуса пока не улетит Изабелла. В Полинезии она сделает для тебя всё, но в Золотом дворце припомнит все гадости, что ты ей сделала, а сделала ты их, если не изменяет память, много.

Сильвия вновь развалилась на своём бортике. Фрейя грустно рассмеялась.

- Знаешь, всё это актуально только если допустить, что он меня примет. Но я сомневаюсь. Если бы хотел...

Сильвия отрицательно покачала головой.

- Ты была его недостойна. А теперь достойна.

Челюсть Фрейи отвисла - она не знала, что на такое ответить. Сильвия, видя её замешательство, улыбнулась и продолжила:

- Ты не понимаешь специфики ангельского воспитания, Мышонок, хотя сама выросла с ними бок о бок. Если бы ты тогда не приказала убить Хуана, он бы разочаровался в тебе. Он ЗНАЛ, что ты это сделаешь, рассчитывал на это, и только потому остался жив. И в душе всегда гордился тобой. Что ты, выбранная им женщина, достойна его. Что ты сильная. Это кайф, Фрей, ты не представляешь себе какой.

Потому и отпустил тебя с миром, не вняв моим предложениям казнить. И опекал, не давая всякой швали осложнить тебе жизнь. Эти парни, заговорщики, думали о тебе, но он не дал им связаться с тобой. Не дал тебе даже минимальной возможности оступиться. Ведь иначе тебя бы пришлось убить.

- Эдакая опека, да?

- Да. И то, что ты убила Себастьяна... Это в моих глазах, глазах сестры ты его отпустила. В его же мужских ты совершила поступок, достойный Леи Веласкес. Да и вообще всех королев Веласкес. Ты смиренно несла наказание, искупила свою вину, и, наконец, когда наказание превратилось в ад, решила проблему поистине королевским способом.

- Да, он примет тебя, моя дорогая, - совершенно серьёзно уставила Сильвия на неё взгляд. В нём не было злости или ревности, какой можно было ожидать в отношении главной соперницы. В нём было лишь ободрение. И радость. Что теперь у их организма будет больше рук, хотя и не сразу. 'Она смирилась', - поняла Фрейя. И уже давно. Все они смирились. Даже если при встрече выкажут неприязнь, ломка самим фактом, что она будет одной из них, в девочках уже прошла. Останется только элемент притирки.

- Почему меня никто не спрашивает? - фыркнула Фрейя, но сама в себе чувствовала вполне объяснимую радость. - Может я сама не хочу быть с ним? Напомню, я приехала к тебе, на казнь, даже не думая о Хуане и вашем гареме. У меня и мысли не было стать его частью. И может я не хочу никуда ни к кому идти. Хочу побыть свободной независимой женщиной. У меня вдовство только три месяца, а вы уже...

Сильвия пожала плечами.

- Мёртвым - память. Но живые должны жить. Я не буду в обиде, если ты уже сейчас начнёшь устраивать личную жизнь.

- Потому, что ЗНАЕШЬ, как мы жили?

- И поэтому тоже. А в остальном... - Покачала головой. - Фрей, ты просто никуда не денешься. Если бы он не хотел - он не пустил бы тебя на Венеру. А раз ты здесь - ты будешь его.

- Или его, или ничьей, - зло фыркнула Фрейя.

- Нет, только его. Без вариантов. Так что не понтуйся. Иди лучше ко мне, я по тебе соскучилась. Знаешь, как приятно спать со свободной... Пока ещё свободной женщиной!.. - Сильвия снова подалась и повисла у неё на шее.

Фрейя отходила. Расцветала на глазах. Сильвии нравилось, она была рада за подругу. Она хотела ей лучшей доли, и безмерно уважала за подвиг, что та совершила на Земле. Ведь её на самом деле никто не заставлял жить с Себастьяном, никто не заставлял каждый день пытаться, идти на бой, и повторять свой бой снова и снова. Хуан всего лишь удалил её подальше с Венеры и унизил тем браком, остальное ему было глубоко безразлично. По крайней мере, на людях.