Кайла Олсон: Империя из песка

– Я умею, – отзываюсь я, не давая никому возможности взять столь важное дело в свои руки.

Мечтая об этом мгновении, я не рассчитывала, что окажусь здесь не одна и мне придется учитывать чужие пожелания.

– Вот и займись им.

Азиатка поворачивается к нам спиной и плетется к дальнему краю суденышка. «Дальний» – это, конечно, сильно сказано, но мы, пожалуй, сможем мило пошептаться об этой девице так, чтобы она не услышала.

Сейчас мы ничего такого не делаем. Пока что.

Блондинка, глядя на меня, вскидывает брови:

– Тебе помочь? Мы с семьей катались на лодке. Раньше, пока не…

Как много предложений в нашем мире, лишенном покоя, обрываются именно так. Раньше. «Пока не» и многоточие. А больше никому и не надо. Мы заполним тишину собственными неописуемыми воспоминаниями.

– Да. – Парусный гик привычно ложится в руку, как будто я не прекращала выходить в море. – Да, помоги, пожалуйста.

Блондинка придвигается ближе, а вторая девчонка – медные локоны, россыпь темных веснушек на носу и щеках, серебристо-серые глаза – с серьезным видом наблюдает.

Раньше. Солнечные летние деньки, которые, как мы думали, будут сменять друг дружку вечно. Рассветы и закаты, исполненные легких улыбок. Тем летом я каждый день выходила в море – иногда с отцом или с Эммой, но чаще – с Берчем.

Берч… соль и песок, поцелуи в свете звезд.

Поразительно, что реальность так изменилась.

– Кстати, я Хоуп, – произносит блондинка.

Ее дружелюбность застает меня врасплох. Не часто сталкиваешься с хорошими манерами. Вернее, теперь такого вообще не случается. Я привычно опускаю взгляд на ее левую руку, и да, действительно, на мизинце набиты тонкие, размашистые буквы: Х-О-У-П. Чернила красные. У меня – зеленые. Значит, наши бараки расположены на противоположных концах лагеря Нью-Порт-Изабель. Неудивительно. Я ни разу не видела этих девчонок. Ну, разве что на дамбе в последние дни.

– А тебя как зовут? – подсказывает она, потому что я молчу.

– Иден.

Это означает «Райский Сад», добавляю я про себя, как всегда делала раньше. Меня давно не спрашивали об имени – его даже никто не трудился использовать, – и я почти забыла, каково это – произносить его вслух.

Оно дарит мне ощущение свободы.

– Ты уводишь нас не в ту сторону.

Бросаю взгляд через плечо. Рядом с веснушчатой девчонкой стоит азиатка, скрестившая руки на груди. На ее мизинце виднеются буквы: А-Л-Е-К-С-А. Чернила фиолетовые – такие люди мне еще не попадались. С ума сойти.

– Думаю, нам сгодится любое противоположное баракам направление, – говорю я, не пытаясь поправить парус.

– За нами будет погоня, – не моргнув глазом продолжает Алекса. – Нужна лодка побыстрее.

– И где мы ее возьмем? – спрашивает веснушчатая. А я уж было решила, что она от шока лишилась дара речи. – Приплывем прямиком в штаб Стаи и попросим?

Алекса сверлит ее пристальным взглядом:

– Да. Это же их собственная лодка. Думаю, нам удастся провернуть такой трюк.

– А потом? – не отступает веснушчатая. Ф-И-Н-Н-Л-И. Красные чернила, как у Хоуп. – Спасаться от пуль, когда Волки поймут, что мы одеты не в форму? Даже если получится угнать катер, дальше что? Удирать? Ну и что ты собираешься делать, когда закончится топливо? Мы могли бы нырнуть в воду и плыть, пока руки не откажут, но…

– Ясно, – резко перебивает Алекса. – Ты здесь самая умная. Уверена, у тебя и план есть отличный.

Финнли стискивает зубы и с вызовом смотрит Алексе в глаза.

– Матаморос.

Я закусываю губу, чтобы не рассмеяться. Если Стая еще не подмяла под себя Мексику – в чем я крайне сомневаюсь, – сколько я себя помню, ходят слухи, что там царствует картель.

– Ну? – спрашивает Финнли, обратив на меня стальной взгляд. – Вдруг обойдется. Я точно знаю, каким путем…

– Нет! – выплевывает Алекса. – Никак не обойдется. Ты, похоже, бредишь.

– Иден? – произносит Хоуп, пусть и тихо, но с не меньшим нажимом, чем Алекса. – Матаморос?

Мысли Хоуп легко читаются на ее лице: управлять парусной лодкой умеем только мы с ней. И мы способны взять верх над Алексой, если захотим. Если захочу я.

Делаю вид – очень старательно, – что действительно размышляю над вопросом.

– До берега мы доберемся, – говорю я. – И по нам откроют стрельбу, но не пулями, а шприцами с героином. Переоденут, чтобы затем сорвать с нас одежду, и мы попадем в самый настоящий кошмар, из которого живыми не выберемся.

Думаю, Хоуп в курсе, что есть такая вероятность. Финнли – тоже. Сплошные надежды, а планов толком и нет.