Ольга Голотвина: Гильдия

Зря он зубами скрипит на хорошего парня. Который, между прочим, его выручил из плена…

Отец и дед продолжали о своем:

– От торговцев – Васашт Долгая Зима.

– Не стар?

– Стар, но крепок.

– Нет, я все-таки ставлю на Алмазного против твоего «щеголя».

– Идет… Жрецам-то как не повезло! Лишились чудесного бойца, наняли какого-то… как хоть его зовут?

– Не знаю…

Тем временем восемь бойцов тянули жребий, кому с кем сражаться в первом бою, и получали одинаковые мечи для игрищ: прямые, длиной в полтора локтя, затупленные. Облачение у бойцов тоже было одинаковое: кожаные куртки с нашитыми на груди металлическими полосами или кольцами. На всех были легкие шлемы.

– Гильдейским тоже не повезло, – сказал король. – Если бы за них дрался Шенги, была бы надежда. А они выставили мальчишку.

Восемь воинов, обернувшись к королевской ложе, взмахнули мечами, посвящая бой трем правителям.

Глаза принца расширились под маской.

– Нургидан, – негромко сказал он.

– Что? – обернулся к внуку чуткий Эшузар.

– Я говорю: за гильдейских сражается Нургидан. Тот, что добыл для нас карту. И я ставлю на него!

Гильдейские были всерьез обижены на Шенги: мало того что сам не пошел сражаться, так еще и уговорил Лауруша выставить на бой зеленого юнца, лишь вчера надевшего браслет. Но обида обидой, а криками все-таки мальчишку старались ободрить. Какой ни есть, а свой!

К тому же мальчишка оказался везучим: жребий поставил его в пару с наемником жрецов. Никто не знал этого парня, никто почему-то даже имени его не запомнил – и все-таки его заранее считали плохим бойцом. В толпе говорили, что наспех ничего хорошего не купишь – и воина тоже нельзя нанимать перед самым боем. И хихикали: мол, жрецы плохо молили Безликих…

Наверное, и впрямь молили плохо. Чуда не произошло. Парень так и оставшийся безымянным в памяти аргосмирцев, дрогнул под веселой и азартной атакой Нургидана, отступил, споткнулся, грохнулся наземь, выронив меч. Горожане свистели и швыряли в него комьями грязи, когда он плелся прочь от ристалища.

Обычно аргосмирцы не оскорбляли побежденных, но уж очень скверно дрался парень. Все сошлись на том, что гильдейскому молокососу победа далась легко.

Нургидан этих речей не слышал. Зелеными волчьими глазами он приглядывался к оставшимся шестерым бойцам, гадая, кто будет его следующим противником.

Молодой Навакай, пытавшийся постоять за честь таможенников, вылетел из игры вторым. Погорел на частой ошибке новичков: слишком увлекся нападением, слишком подался вперед, нарушил равновесие. Унгичар подался в сторону, дал юноше пролететь мимо себя, да еще и пинка сзади добавил. Городские ремесленники во весь голос приветствовали победу своего воина. Впрочем, над Навакаем особенно не издевались – все-таки свой, аргосмирец. Подучится малость – будет воин!

Ранра, лучший боец среди дворцовых стражников, вышел на бой с опытным, матерым наемником, который представлял сословие торговцев. Васашт был опасным противником, но Ранра сделал ставку на свою молодость, выносливость и быстроту движений, навязал противнику стремительный бой – и не выдержал старый Васашт, начал ошибаться, пропустил два удара, которые стали бы роковыми, не будь турнирные мечи нарочно затуплены. Бой был остановлен, «щеголя» признали победителем – и король, привстав в ложе, махнул рукой своему бойцу.

Четвертую пару встретили восторженным гулом, потому что против десятника-«крысолова» вышел победитель прошлых игрищ, знаменитый Хашуат Горячая Голова из рода Аджудек, десятник Алмазных.

Зрители притихли, жадно следя за действительно красивым, жестким поединком.

Все, кроме двоих.

Шенги тронул за плечо Главу Гильдии:

– Тот Алмазный… ты знаешь, кто это?

– Знаю. Победитель прошлогодних игрищ. Но меня тогда в городе не было, я сам его не видел.

– Меня тоже не было – и демоны с ними, с этими игрищами. Мы встречали Хашуата очень, очень недавно, в день мятежа. Помнишь завал на Сквозной улице, куда Серая Старуха занесла мое дурачье? Этот Хашуат командовал там Алмазными.

Праздничное настроение сразу слетело с Главы Гильдии. Все, что касалось любого из Подгорных Охотников, он принимал близко к сердцу.

– Думаешь, он запомнил мальчишек?

– Нургидана уж точно запомнил. Помнишь, как этот паршивец стоял на самом верху завала и хамил десятнику?

– Да-а…

В этот миг толпа взвыла: Хашуат вышиб меч из рук своего противника. И только двое глядели на победителя не с восторгом, а с тревогой.