Ольга Швецова: Ящик Пандоры

– Вот пришел к нам как-то один фраер с вот такенной котлетой зелени, – старик перешел на жаргон, но молодежь отлично его понимала: на Китай-городе, давно уже стерлась разница между приблатнеными и настоящими бывалыми уголовниками. А карточным терминам Катала их обучил только для того, чтобы можно было отдохнуть душой хоть четверть часа, и никто не переспрашивал бы, что значит то и это. – Садится он, значит, на блэк-джек…

Максим понимающе кивнул: играть в «очко» старик его давно научил, потом постепенно приобщал и к покеру, но все-таки парень предпочитал подкидного дурака, на что Роман Евгеньевич обижался – ему нужен был партнер для более занимательных карточных игр. Теперь легко было заглянуть в прозрачные голубые глаза: Сима отбросила косички назад, слушая рассказ о подпольном казино, как в детстве сказку о Дюймовочке, затаив дыхание, все же не веря, что в карты можно играть не на патроны, не на оружие и не на «слабо сто шагов без автомата в туннель пройти».

– Поставил клиент последнее, а у него, чувствую, перебор будет… – хрипел разводящий, азартно махая руками, но перед самым концом истории решил взять актерскую паузу.

– Евгенич, ну, не тяни кота за яйца! Вот все время так… – Пискнула нетерпеливо Симка. Максим даже нашел силы улыбнуться: ершистая девчонка своей феней могла умыть и Коляна, и его, кроме разве что самого бывалого Каталы, выглядело это смешно, хотя ей самой так не казалось. Пятнадцатилетняя сестренка изо всех сил хотела казаться взрослой, а выглядела на самом деле сущим хулиганистым пацаненком.

Вдруг она повернула голову в сторону, насторожившись. Из туннеля раздался еле слышный стон, Максим подскочил, хватаясь за автомат, девочка сначала съежилась от страха, потом рванула в темноту, опередив его.

– Серафима! Стой, дура! – Максим схватил тихо пискнувшую девчушку за плечо, откидывая себе за спину. – Евгенич, подстрахуй!

И, дослав патрон, прижал «ксюху» к плечу, выцеливая туннель. Свет лампы отвоевывал только метров тридцать, а дальше – тьма. Евгенич, покряхтывая, нацепил каску и устроил стволы дробовика поверх мешков с песком.

Макс вышел из-за импровизированной баррикады, преграждавшей свободный проход, и, прижимаясь к ребрам тюбингов, шагнул в туннель. Стон повторился. Мутант? Все может быть. Правда, откуда здесь ему взяться? Это закрытый участок пути, соединявший две станции…

– Эй, покажись, а то шмальну!

Щелкнул выстрел, над головой Максима, противно взвизгнув, сыпануло искрами. Прожектор, зашипев, погас. Отскочив в сторону, он выпустил длинную очередь поперек туннеля. За спиной хлопнул дробовик. В ответ из темноты застучал автомат, кто-то вскрикнул. Ушибленное при падении плечо стрельнуло болью, Макс, скрипнув зубом, улегся за рельс:

– Н-ну, суки… – Он выставил автомат над рельсом и выпустил очередь, перечеркивая темноту туннеля из стороны в сторону.

За спиной послышался тревожный гомон, по бурым стенам заплясали блики фонарей – со станции на выстрелы спешила подмога. Максим сменил магазин и приподнялся, вглядываясь в темноту. Гулко отражаясь от чугунных стен, слышались удаляющиеся шаги, кто-то убегал. Он встал и, прижимая автомат, двинулся вперед. Опережая его, рыжим пятном пронеслась Сима.

– Куда?! – но ее уже было не остановить. Макс кинулся следом.

Девчонка уже тащила к посту какой-то бесформенный ком тряпок, при ближайшем рассмотрении оказавшийся раненым человеком, и не подстреленным, а с разбитой сильным ударом головой. Максим и Роман Евгеньевич подхватили его, донесли до костра, уложили на землю, подстелив теплую куртку. Длинные седые волосы раненого соскользнули вниз, открыв татуировку на виске: раскрытую книгу.

– Надо бы доложить, Адвокат… – Роман Евгеньевич посмотрел на Максима, державшего на прицеле темный зев туннеля; нет, не понимает он, кого обнаружил, брякнет первому попавшемуся: а мы брамина на пост притащили… – Оставайтесь с ним, я сам схожу на станцию.

Закинув двустволку на плечо, он, не оглядываясь, быстро потрусил на свет к платформе, громкий храп Николая заглушал шаги.

Максим, все еще держа автомат наготове, поглядывал в лицо брамина, все-таки на Китай-городе не дикари какие, он и в Полисе жил, правда, тогда он еще не обрел этого звучного названия… Но больше чем на одну станцию им теперь уходить запрещено, он знал точно. Сима в этих тонкостях не разбиралась, для нее эта странная татуировка была чем-то невиданным.

– Это какая ж группировка такие знаки ставит? Вроде он не из новокузнецкого Треугольника… И на шаболовских не похоже. – Она наклонилась поближе, чтобы рассмотреть новый рисунок, ничем не напоминающий привычные синие татуированные перстни на пальцах или клыкастые мутантские морды – порождение не природы, а скорее нездоровой фантазии художника.