Юлия Андреева - Геймер, тетралогия в одном томе

— Сын! У варвара есть сын! — Ябу снова поднялся и забегал по комнате. — Но варвары пришли на своем корабле совсем недавно, так что, даже если они и имели дело с какими-нибудь женщинами, могли ли те понести от них и успеть разродиться? Означает ли это, что варвары размножаются не так, как мы, или, скажем, китайцы? Это очень интересно, не так ли? Ты когда-нибудь слышал что-нибудь подобное?

Бучи-сан помотал головой, желая только одного, как можно скорее отделаться от дотошного Ябу. Его и так уже трясло от проклятого убийцы, деду которого поклялся его дед служить верой и правдой, признав его ондзином и став на веки вечные добровольным вассалом. И потеряв, таким образом, собственные земли и богатства.

«Стыдись, Бучи! Это недостойно тебя и твоих предков, которые поклялись страшной клятвой самураев служить клану Касиги. Ты должен напрячь сейчас все свои чертовы извилины и постараться ответить на вопросы господина», — приказал он себе.

— Нет, Ябу-сан, я ничего не слышал о таких делах. Но возможно и другое. Андзин-сан мог украсть ребенка у какой-нибудь бабы, мог быть свидетелем грабежа и убийства, когда младенец остался в пыли возле трупов своих родителей. Варвар мог пожалеть его и забрать с собой.

— Пожалеть… — Ябу почесал подбородок. — Да, мой племянник Оми говорил мне, что христианская религия основывается на любви к ближнему, а следовательно, и жалости. Но христианин ли он? Помнится, в Андзиро священник и не думал заступаться за Андзин-сан и его команду. Он сам просил меня распять этих новых варваров, так как они, по его же словам, не были христианами.

— Тогда, быть может, он использует младенца с какой-нибудь другой целью?

— С какой? — Глаза Ябу налились кровью, руки дрожали.

— Многие японцы предпочитают заниматься любовью с мальчиками, некоторые с очень маленькими…

— Да. — Ябу дотронулся до меча, ему показалось, что Бучи намекает на его собственные склонности.

— Вот я и подумал, как далеко может зайти страсть к маленьким мальчикам. Сначала он любит маленьких мальчиков, потом очень маленьких и, наконец, младенцев. В мире так много интересного и непонятного, Ябу-сама. — Бучи вздохнул.

— Очень может быть, но почему тогда никто до сих пор не доложил мне об этом? Как он умудряется предаваться наслаждениям с таким маленьким ребенком, чтобы никто вокруг не услышал ни звука? Мне кажется, что это практически невозможно.

— Тогда остается только одно. — Бучи сделал знак, отвращающий зло. — Он использует его в колдовстве!

— Колдовство! — Ябу подскочил на месте.

«Действительно, Токугава не раз говорил о том, что Золотой Варвар сновидец. А от сновидца до колдуна один шаг. — Он задыхался от возбуждения. — Колдовство, конечно, вот почему Токугава-сан делает вид, будто бы никакого младенца не существует. Он ждет дня, когда варвар сумеет показать на что он на самом деле способен, воспользовавшись кровью младенца! Вот почему никто не ищет пропавшего малыша, вот как он появился в стенах хорошо охраняемого замка. Его принесли люди Токугавы. Конечно, если бы Золотой Варвар украл его у кого-нибудь из придворных или слуг, это не прошло бы незамеченным. Но совсем другое дело, если это ребенок эта , [10] Эта — самая низшая каста людей в средневековой Японии. Неприкасаемые. Эта обмывали трупы, выделывали шкуры животных и занимались любой грязной работой. доставленный в замок по приказу Токугавы. Или его купили у крестьян. Это объясняет очень многое, почти что все объясняет».

— Почему ты не встаешь передо мной на колени? — Хидэёри смотрел на Ала с деланной строгостью будущего правителя Японии.

— Я встану на колени, если вы хотите, — улыбнулся Ал, — но у нас дома принято приветствовать принца грациозным поклоном, поэтому я и поклонился вам по-европейски, как сделал бы при дворе европейского монарха.

— Я хочу, чтобы ты встал передо мной на колени, как это принято в моей стране, — топнул ногой мальчик.

Ал послушно опустился перед ним, ткнувшись лбом в пол. Чего только не сделаешь, чтобы снискать уважение власть имущих. А этот мальчишка был ему особенно нужен. Тем более после того, как он понял, что вместо строгого сюжета судьба подсунула ему нечто плохо просчитываемое и совершенно непредсказуемое. Ал и так уже сидел в Осаке дольше положенного, а это наводило на мысли, что возможно уже скоро и без того тонкая сюжетная линия бесследно исчезнет, оставив его наедине с суровой реальностью. В этом случае хорошие отношения с наследником были бы более чем кстати.