Юлия Андреева - Геймер, тетралогия в одном томе

Перспектива не казалась слишком заманчивой.

Только с виду Дзатаки казался спокойным и умиротворенным, на самом деле внутри него бушевали стихии. И если бы Алекс мог хотя бы на одну минуту нырнуть в мечущуюся, точно перепуганная птица, душу старого товарища, он, без сомнения, немедленно отдал бы приказ возвращаться в замок. Но Алекс ничего не знал, и Ким не спешил делать какие бы то ни было выводы. Хотя происходило что-то действительно из ряда вон, никогда прежде, даже будучи юнцом, Ким не испытывал таких острых эмоций. Никогда он не думал днем и ночью о том, как расквитается с Хаято, как прикажет отрубить ему голову или, еще лучше, отдаст тайный приказ, чтобы потом плакать вместе со всеми над изрубленным телом наследника.

Но что делать? Приказать кому-нибудь из самураев расквитаться с проклятым отпрыском настоящего Дзатаки, затем приказать тайно обезглавить убийцу, затем убить убийц убийцы. Зачистить всех с семьями и ближайшими друзьями, с соседями, которые могли подслушать тайну, с их семьями и друзьями.

Хаято должен умереть, чтобы не смел больше шляться к лесной деве. И это даже хорошо, что вместе с ним поляжет еще уйма народа. За горой трупов не так просто разглядеть единственный искомый, изначальный трупец, из-за которого собственно все и началось.

Дзатаки отер пот со лба, в который раз пытаясь отогнать от себя злобные мысли. Хаято не следовало убивать уже по этическим соображениям. Потому что, мало того что Ким без разрешения занял оболочку прежнего Дзатаки, по сути, лишил парня отца, так теперь еще и ищет гибели для сына и наследника. Потому как кто, если подумать, должен был бы после Дзатаки и Хаято наследовать земли Синано? Законная жена Осиба — ведьма и враг его лучшего друга Алекса Глюка, их дочь Юкки — хрен редьки не слаще, маленький Содзо, которому едва исполнился годик? Так его-то как раз первым и умертвят, если что. Остается еще приемный сын Кима-Дзатаки, агент ордена «Змеи», живущий сейчас в Эдо при особе сегуна.

Нет, кому-кому, а приемному при живых кровных точно уже ничего не светит, а стало быть, чтобы не оставить замок и земли Осибе и Юкки, придется как-то уживаться с Хаято.

Придется, но как вытерпеть его присутствие в замке? Как пережить, что от сына пахнет осенью, пожалуй, почище, чем от него самого? Молодость, молодость…

Ким потер рука об руку и тотчас же ощутил запах прелых листьев. Возможно, кожа Дзатаки давно уже пропиталась этим изысканным благовонием, или… или… Ким вдруг явственно различил, что запах идет откуда-то сбоку, причем не со стороны раскрытого окна, а… нет, этого не могло быть… запах шел из-за седзи, откуда-то с коридора, где должна была стоять стража.

Ким напрягся, пытаясь вновь визуализировать осенний запах, и после нескольких попыток это ему удалось. Человек, пропахший ароматом лесной девы, стоял за дверью, стоял и нагло подслушивал, как его господин втягивал ноздрями воздух!

Ким различил сверкающие из-за полупрозрачной рисовой бумаги блики аромата. Переливчатые на животе, розовые вокруг губ и желтоватые на руках и коленях.

Кто это? Стражник? Но почему слушает, что происходит в комнате, или, быть может, он, Ким-Дзатаки вдруг начал говорить вслух, и этим невольно привлек внимание охраны? Очень даже может быть.

Но если это не охрана, а вернувшийся от девы Хаято? Почему же стража позволила ему приблизиться к двери, за которой находится их господин?