Юлия Андреева - Геймер, тетралогия в одном томе

Даймё снова заговорил. Марико перевела:

— Господин Токугава хотел бы знать, помогло ли вашим способностям нахождение в Японии?

— Сны сделались более четкими и конкретными. Но у меня было мало возможности погружаться в мои ночные странствия, господин. — Ал улыбнулся. — Дело в том, что когда я голоден, опечален или изможден, я не сплю вообще или засыпаю и сплю как убитый без всяких снов.

— Чем именно вы занимались в крепости, в которой познакомились со своим учителем? — снова спросил Токугава.

— Обучал ронинов владению кремневыми ружьями и мушкетами, — выдохнул Ал, страшно довольный тем, что Токугава сам вывел его на эту тему.

— Для чего понадобилось обучать ронинов? — Голос Токугавы сделался жестче.

— Я не знаю, господин. Но современные войны ведутся современным оружием.

Токугава Иэясу возмущенно встал и какое-то время молчал, глядя перед собой. Затем он заговорил, разрезая голосом нависшую тишину, точно ножом. Марико затараторила вслед за ним, опустив лицо:

— Мой господин считает огнестрельное оружие самым предательским оружием на земле. Тем более когда его используют против вооруженного мечами и луками врага.

— Да. Огнестрельное оружие имеет явное преимущество перед мечами и луками. — Ал выдержал взгляд Токугавы. — Надеюсь, что пример, который я хотел бы привести, не покажется господину Токугаве излишне грубым. — Ал поклонился. — Этот домик светится изнутри, как фонарик. Любой легко различит тень на прозрачных стенах. Охрана видит каждый дюйм на расстоянии полета стрелы. Тем не менее, если в замке найдется всего один человек с мушкетом и он расположится на балконе, который виднеется на западе, один выстрел и…

Толстуха побледнела, а Токугава улыбнулся и сел на свое место.

— Что ж, вы правы, Андзин-сан. И вы очень смелый человек, если рискуете говорить такое, — перевела Марико слова даймё. — Мы продолжим начатый разговор. Но, прежде чем отпустить вас, господин Токугава хотел бы спросить, можете ли вы предсказывать будущее других людей и, если «да», почему вы не сделали это вашей профессией?

— Для того чтобы зарабатывать деньги гаданием, нужно уметь гадать. Я же, хоть и вижу иногда возможное будущее человека, но это происходит почти помимо моего желания, я как челн в море, который волны швыряют то вправо, то влево, и неизвестно, к какому берегу его, в конце концов, прибьет. Например, я не могу сказать, как зовут самураев, стерегущих мост, по которому я только что проходил. Что же касается моих снов, то я вижу в них людей, с которыми, возможно, никогда в жизни не встречусь…

В разговор снова вступила полная женщина, и Марико перевела:

— Госпожа Кирибуцу просит вас, если это возможно, рассказать какой-нибудь сон о Японии, который кажется вам интересным.

— Боюсь, то, что я могу сообщить, прежде всего не понравится вам, госпожа. — Ал склонился перед прелестной переводчицей.

— Почему? — Она подняла красивые брови.

— Я видел во сне вас.

Токугава о чем-то переспросил, и Марико перевела ему слова Ала и затем, выслушав ответ, перевела сказанное:

— Господин Токугава хотел бы послушать несмотря ни на что.

— А что думаете по этому поводу вы? Ведь это ваша жизнь? — Ал попытался заглянуть в глаза переводчицы, но в них не было ни страха, ни любопытства.

— Прошу вас выполнить то, что сказал Токугава-сан, — попросила она поклонившись. — Моя жизнь всецело принадлежит ему.

— Я видел Марико-сан юной девушкой, на ее долю выпали жестокие испытания. Ее мать была добродетельнейшей из женщин. Она вела все хозяйство мужа, экономя и не позволяя ни себе, ни домочадцам ни малейших излишек. Так как все деньги шли на содержание самураев мужа. И надо сказать, что его войско было образцовым, и всегда больше, чем он был обязан поставить своему сюзерену в случае войны.

Однажды уважаемый отец Марико-сан пригласил на обед своего даймё и военачальников, пообещав, что это будет настоящий пир.

К сожалению, приглашая самого даймё, он не счел нужным уточнить: есть ли в семье деньги необходимые для пира такого ранга. А денег не было.