Юлия Андреева - Геймер, тетралогия в одном томе

После смерти Города власть повисла на тончайшем волоске, подрастал, но еще не вошел в возраст компаку сын великого тайко, и после кончины великого регента следовало выбрать другого, способного поддерживать порядок в стране правителя.

Был создан Совет регентов, председательствовал на котором Таранага, или Токугава Иэясу. Кроме него трон пытался захватить мерзкий персонаж Исидо, среди левых, но все равно достаточно сильных претендентов значилась мать наследника Осиба.

Как будто пока все верно». — Ал вытер пот со лба. Хотелось пить, но он не видел поблизости слуг, которых можно было отправить за водой. Гребцы спокойно делали свое дело, слушая барабан капитана и их не хотелось отрывать.

Ал подумал, что критерием того, находится ли он в реальной Японии или все же в книге, будет служить то, как станут называть приближенные верховного даймё: Таранага — тогда он находится в романе, Токугава Иэясу — значит, произошло невозможное и он в древней Японии.

«Что еще нужно будет как-то передать Таранаге, или Токугаве? — Ал почесал в затылке. — А, вот что важно. В пятьдесят восьмом году по местному летоисчислению, Токугава Иэясу издал указ „Охота за мечами“. Согласно этому указу, носить мечи разрешалось только самураям, которые становились привилегированным классом. Крестьяне должны были сдать все имеющееся у них оружие. Сначала сдавали добровольно, потом шла череда обысков. Не то чтобы все отобрали, японцы весьма хитрая нация, но бандитизма на дороге сделалось поменьше.

Правда самураи и сейчас не гнушались, в качестве тренировки или желая исправить свое дурное настроение, срубить пару-тройку крестьянских голов. Но надо же понимать, что если после пятьдесят восьмого года подобные „шуточки“ могли себе позволить только самураи, до пятьдесят восьмого так „шутили“ абсолютно все!

Токугава закрепил за самураями и только за ними право военной службы, так что военные специальности отцов наследовали дети. Это было очень удобно уже потому, что крестьяне и ремесленники давным-давно уже передавали свое мастерство, инструменты и крошечные наделы земли своим детям, те же, в случае разорения, шли в солдаты, тесня потомков самурайских родов и нередко обходя их. Токугава Иэясу повелел сапожнику воспитывать сапожника, крестьянину крестьянина, а самураю самурая.

Что потом, потом Токугава Иэясу серьезным образом урезал права христианской церкви в Японии. Не то чтобы иезуиты ему сильно не нравились или он был набожным человеком, просто католики постоянно вмешивались в дела внутренней политики страны.

Токугаве Иэясу следовало выгнать попов из Японии вовсе, но он не сделал этого, так как планировал войну против Кореи и ему было нужно европейское оружие и суда.

Стоп. А не после ли появления Уильяма Адамса у Токугавы и появился этот замысел? — Складно получившаяся история, снова начала разваливаться. Когда Япония воевала с Кореей? А, вспомнил!»— Он хлопнул себя по лбу рукой.

Заметив этот жест, к нему подбежал тощий самурай, и Ал попросил его принести воды. Поклонившись, тот отправился исполнять приказ, немало, по всей видимости, удивляясь — каким жестом варвар подозвал его.

«Япония вторглась в Корею в 1592 году, и в 1598-м то есть два года назад, война закончилась полным поражением самураев тайко. В тот же год сам тайко умер».

Теперь все более или менее вставало на свои места.

«После смерти тайко Токугава Иэясу от имени его сына продолжил объединение страны. Что дальше?»

Посланный Алом за водой самурай принес чашку и, поклонившись, удалился.

«Хорошо было бы вспомнить, что у них там было дальше, и принести на блюдечке Таранаге.

Что же дальше? Он смутно помнил, что наследник тайко отчего-то выбрал своим главным городом Осаку, где правил в окружении политических противников своего отца. А Токугава Иэясу? Он стал сегуном, то есть полевым командиром, и его ставка была в Эдо, современном Токио. Теперь неплохо было бы выяснить, когда?»

Он попытался подсчитать, выходило, что через три года. Это была удача. При случае рассказать Таранаге или Токугаве Иэясу о его дальнейшей судьбе и пробиться в его советники.

Ал оглядел работающих, как роботы, гребцов-самураев, с удивлением для себя обнаружив среди них даймё Ябу. Под стук барабана капитана команды гребцы совершали однообразные движения.

Лицо Ябу-сан оставалось безмятежным и спокойным, казалось, что физические упражнения доставляют ему удовольствие. Ал невольно представил за подобным занятием губернатора какого-нибудь города или области, но при всем его достаточно хорошем воображении — ничего не получилось.