Закат солнца окрасил небо; отдаленные места долины стали неразличимыми. Надвинулись сумерки и ночь. Огромные, как лампы, звезды загорелись на небе.
Когда прошла долгая ночь, Тихальт вышел из своего корабля. Он уже знал, что близится время его отлета с этого небесного тела. Как? Почему? На эти вопросы у него не было ответов. Тяга, тем не менее, была… реальной. Он должен был покинуть планету и сознавал, что никогда больше не вернется сюда. Он смотрел на расцвеченное жемчугами небо, плавные изгибы холмов, на рощи и леса, спокойную реку, и глаза его увлажнились. Эта земля была слишком хороша, чтобы покидать ее, и еще лучше, чтобы оставаться на ней. Все это происходило где-то в глубине его сознания. В нем росло какое-то странное смятение, истинных причин которого он не мог уяснить. Непрерывно неведомая сила побуждала его бежать прочь от корабля, побросать одежду, оружие, слиться с пространством, обнять все вокруг, и самому позволить быть поглощенным, принести себя в жертву ради экстаза приобщения к красоте и великолепию мира… Сегодня он должен будет уйти.
«Если я останусь здесь хоть еще на один день, — подумал Тихальт, — то у меня, как у дриад, над головой вырастут листья».
Он бродил по долине, непрерывно оборачиваясь ко все более высоко поднимающемуся солнцу. Он взобрался на вершину холма и стал всматриваться в чередование вздымающихся хребтов и долин, на востоке постепенно сливавшихся в одну громадную гору. К западу и югу он заметил блеск волн. К северу простирались зеленые леса, среди которых виднелись огромные серые валуны, похожие на руины древнего города.
Возвратившись в долину, Тихальт прошел под кронами гигантских деревьев. Взглянув вверх, он заметил, что все кроны раскрылись и теперь висели сморщенные и увядшие. Он услышал жужжание. Какой-то твердый тяжелый шарик ударился о его щеку, прицепился к ней и ужалил.
От неожиданности и боли Тихальт раздавил насекомое. Запрокинув вверх голову, он увидел других — целое множество снующих туда-сюда или роящихся. Поспешно вернувшись в сбою каюту, он одел комбинезон из толстой ткани, защитив лицо и голову прозрачной сеткой. Он рассердился как бы без всяких видимых причин. Нападение осы испортило последний день его пребывания в этой божественной долине: фактически впервые за все это время ему был причинен какой-то вред. Слишком многого он ожидал, с горечью размышляя о том, что вряд ли рай может существовать без своего змея. И он швырнул в подсумок целый флакон сжиженного репеллента, хотя тот вполне мог и не подействовать на насекомых растительного происхождения.
Покинув корабль, он двинулся по долине, все еще испытывая жгучую боль от укуса членистоногого. Приближаясь к лесу, он наткнулся на необычайную сцену: группу дриад окружил жужжащий рой. Тихальт с любопытством подошел поближе. Он понял, что его любимцы подверглись нападению, хотя каких-либо действенных мер по своей защите они не предпринимали. Когда осы стрелой устремились, чтобы пристроиться на их серебристой коже, они лишь помахивали своими ветвями да терлись друг о друга, скребя ногами почву и стараясь, насколько это возможно, избавиться от насекомых, однако, насколько недейственной была такая защита, Тихальт видел воочию.
Он медленно приблизился к атакуемым, разъяренный ужасным гневом. Одно из созданий, подвергшееся нападению, совсем ослабло: несколько насекомых вгрызлись в его кожу, вытягивая капли сукровицы. Весь рой внезапно сосредоточился на этой несчастной жертве, которая вдруг затряслась и повалилась наземь, в то время как остальные собратья спокойно удалили прочь.
Охваченный омерзением и негодованием, Тихальт бросился вперед и направил носик флакона с репеллентом прямо в центр почти отвердевшей массы роя. Действие яда было потрясающее — осы белели прямо на глазах, лишались сил и падали на землю. За одну минуту весь рой превратился в ворох белой шелухи. Ужаленная дриада также была мертва, мгновенно лишившись своей плоти. Ее спутники, убежавшие от роя, теперь возвращались и были, как показалось Тихальту, крайне возбуждены и даже разъярены. Их ветви трепетали и бились, они двигались на него, ничуть не скрывая решительности своих намерений. Тихальт поспешно ретировался к своему кораблю.
Отсюда он в бинокль наблюдал за поведением древообразных существ. Они стояли возле тела своей мертвой товарки и, как показалось Тихальту, все еще волновались и пребывали в нерешительности. По-видимому, решил разведчик, их поразила не столько кончина своей подруги, сколько зрелище мертвых насекомых.
Читать дальше