Майкл Салливан - Эра Мифов. Эра Мечей

Снаружи радостные возгласы сменились воплями ужаса.

Арион выбежала на затопленную площадь Флорелла, превратившуюся в озеро. Со ступеней гробницы Фенелии она могла бы нырнуть и даже не коснуться дна. Повсюду всплывали и кружились гирлянды и стяги, разбитые доски сцены и прочие обломки. Люди барахтались и хватали воздух ртом. Умевшие плавать кричали, не умевшие тонули.

Арион раскинула руки и громким хлопком распылила воду. Когда топаешь по луже, брызги летят во все стороны. Ей пришлось хлопнуть трижды, прежде чем показался камень. Украшенная к коронации рыночная площадь превратилась в груду разгромленных лавок и перепуганных людей, цеплявшихся за столбы или друг за друга.

Стайка промокших юнцов со смехом поднималась на ноги. Арион решительно зашагала к ним.

– Кто это устроил?

Все посмотрели на высокого, глупо улыбающегося юношу в зеленовато-голубом балахоне.

Его звали Эйден, и он окончил Академию искусства в Эстрамнадоне меньше десяти лет назад. Арион преподавала ему созвучия повышенной сложности. Талантливый мальчик. Оглядев его друзей, она узнала и некоторых из них тоже. Самые младшие все еще учились в Академии.

Эйден примирительно поднял руки.

– Послушайте, мы все вместе решили, что в праздничную ночь воде вряд найдется лучшее применение, чем изваять из нее статую фэйна Лотиана! Разве нет? – Он усмехнулся своим сообщникам. Некоторые улыбнулись в ответ и сдавленно захихикали. – Ну не пить же ее было?

Эйден пошатнулся, остальные засмеялись.

– Ты пьян! – воскликнула Арион.

– Я-то не виноват. – Эйден указал на Макарету, тоже бывшую ученицу Арион (робкая как мышка, интроверт с удивительным даром скульптора). – Она слишком долго возилась с чертами лица. Она у нас перфекционистка, знаете ли.

Макарета поморщилась и покраснела одновременно. Пьяны были они все.

– Вы решили изваять скульптуру из реки Шинары? – спросила Арион. – Прямо здесь, на площади?!

– Разве я не гений? Мы хотели, чтобы статуя улыбалась и подмигивала проходящим мимо людям!

Позади них пожилая фрэя с кашлем поднялась на ноги. Она пыталась убрать с лица слипшиеся волосы и озиралась по сторонам.

– Моя лавка! Ее больше нет!

– Видите, что вы наделали? – спросила Арион. – Не будь меня, не вмешайся я вовремя, она могла утонуть!

Эйден посмотрел на старушку и пожал плечами.

– Ну и что? Она же не из миралиитов. Лотиан убедительно доказал, насколько никчемны остальные сословия. Если они не в силах позаботиться о себе сами, то не заслуживают того, чтобы жить!

Макарета отшатнулась. Вероятно, выпила меньше остальных, а кроме того, успела хорошо изучить свою наставницу.

Арион зашипела, сжала руку в кулак, призывая огонь, и обратила Эйдена в живой факел. Он пронзительно закричал, и площадь ярко осветилась скользящими по телу заводилы языками пламени. Остальные бросились удирать со всех ног. Оглядываясь, они морщились при виде сгорающего заживо приятеля. В ужас пришла даже пожилая ремесленница из сословия нилинд. Она испуганно закрылась рукой и глядела на юношу вытаращенными глазами.

Арион быстро дунула, будто тушила свечу. Пожиравший Эйдена огонь исчез. Бывший студент дрожал, но с виду был цел.

– Иллюзия! – прошептала Макарета.

Арион шагнула к Эйдену.

– Теперь ты куда трезвее! – Она окинула его яростным взглядом, и когда заговорила снова, тон ее был сух. – Беда с вами, молодыми, вот в чем: вы считаете себя неуязвимыми. Закон Феррола мешает мне тебя убить, однако это вовсе не значит, что ты невосприимчив к травмам. – Она шагнула ближе. – Как думаешь, насколько больно прожить тысячу лет без кожи? Могу устроить. Если услышу от тебя подобные речи, то так и сделаю! Это всех вас касается! Любого из вас! Ведь все мы фрэи. Поняли?

Все кивнули, причем энергичнее всех Эйден.

– Теперь уберите хлам и возместите ущерб за все, что нельзя починить, иначе клянусь Ферролом, я вас…

Они бросились исполнять, не дожидаясь окончания фразы. Арион успела поймать Макарету прежде, чем она присоединилась к друзьям.

– От тебя я такого не ожидала! Мне казалось, ты умнее. Занимайся лучше своими скульптурами и картинами. Они прекрасны, а нашему миру красота очень нужна. Слишком много уродства вокруг!

Посмотреть ей в глаза Макарета не осмелилась.

– Мне хочется думать, что Искусство нужно для вещей более существенных, чем красивые картины и резьба.

Арион кивнула.

– Возможно, только вовсе не для вещей, бессмысленных до такой степени. – Она обернулась к гробнице Фенелии. – Вырезанное из камня – это красота и истина, живущая вечно.