Эдуард Геворкян - Правила игры без правил (сборник)

— Инспектор побеседует с тобой, Селин, — сказал директор, а мне показалось, что он охотно добавил бы: «если ты не имеешь ничего против» или нечто в этом роде.

— Здравствуйте, — вежливо сказал Селин.

— Привет, — ответил я, — садись.

Директор вышел. Я впился глазами в лицо Селина, пытаясь уловить облегчение или растерянность, но ничего не заметил.

— Если хочешь, — предложил я, следя за ним, — выйдем во двор.

— Так ведь дождь! — улыбнулся Селин.

— Ну ладно. Есть претензии, жалобы?

— А как же, — заявил он (я встрепенулся), — есть претензии!

Уткнувшись в бумаги и не глядя на него, я спросил:

— Чем недоволен?

— Ребят у нас мало. Группы по десятке! Со всей школы две команды наберешь, а на регби и того меньше. Неинтересно!

— Это что же, мне…

Я вовремя остановился, потому что чуть не брякнул сердито: «Это что же, мне для твоей команды шпану отлавливать по притонам?»

— На что сам жалуешься?

— Я же говорю — ребят мало!

В его честных глазах не было ни капли иронии. Над чем они все-таки смеялись с директором в коридоре?

— Тебе здесь не скучно?

— Что вы! Я староста группы, — с достоинством сообщил он, тронув матерчатую нашивку на рукаве, — времени не хватает скучать.

Ах, даже староста! Не знал я, что в спецшколах привлекают подопечных к управлению. Да и в обычных вроде бы тоже этим не балуются. Оригинально!

— Как же ты сюда попал?

Селин хохотнул.

— Ерундой занимался с ребятами… Бывало, зайдем в магазин, каждый сопрет лампочку, мяч или там дверную ручку, а потом в другом магазине заменим это барахло на точно такое же. Или ценники переставим. Таблички всякие — «не курить», «не сорить» — срывали и вешали себе на грудь. Еще указатели к туалетам снимали и приколачивали у полицейских участков. А то молоко крали и в почтовые ящики выливали. У нас в заброшенных домах лежбища были, так мы все туда стаскивали, пока шатуны не прогнали. Ну, еще автомобили сцепляли…

— Как это — сцепляли?

— У нас двойные крючки были из нержавейки. Машины на улицах плотно стоят, ну, мы бампер к бамперу и цепляли.

Он рассказывал о своих делах спокойно и равнодушно, словно все это было очень давно и не с ним. Перевоспитали уже или считает прошлые свои забавы нормальным досугом? Вот я сижу тут с ним, слушаю про его подвиги на арлимском пепелище, а мой сын в это время сцепляет автомобили или заливает молоком ящики. Черт его знает, с кем связался и почему не ходит в школу…

— Чем вы занимаетесь в мастерских? — перебил я Селина.

— Как чем? Наша группа пулемет собирает, крупнокалиберный.

— Зачем вам пулемет?

— Ну, приятно иногда пострелять. Я в детстве самопалы делал…

— А сейчас?

— Что — сейчас?

— А сейчас не делаешь?

— Зачем? Пулемет ведь!

— Да, пулемет — это не самопал. И боеприпасы к нему сами делаете?

— Конечно. Я придумал, как быстро гильзы обжимать.

— Молодец! — похвалил я его. — А не боитесь ранить кого-нибудь?

— Что вы! — удивился Селин. — У нас есть очень хорошее место для стрельбы! Вот если самопалы — тогда точно кого- нибудь убьет. В нашем дворе двоим пальцы поотрывало.

— Ну ладно… Что это?

За окном кто-то затрещал и засвистел. Селин вытаращил на меня глаза.

— Это соловей, — осторожно сказал он. — Значит, дождь перестал.

— А разве они осенью поют?

— Поет ведь этот.

— Хорошо, свободен. Позови директора.

Пришел директор. Селин остался стоять в дверях.

— С Гузиком я закончил.

— Ага. Ну, иди, Селин. Впрочем, пришли… — Он вопросительно посмотрел на меня.

— Напоследок, скажем… — я как бы наугад провел по списку, — вот этот. Пит Джеджер.

— Позови Пита, — сказал директор как ни в чем не бывало.

Селин кивнул и вышел. За стеной тихо загудел лифт. Директор между тем сел в кресло напротив и стукнул пальцем по бумагам Селина.

— Один из самых трудных подростков. Полнейшая невосприимчивость к требованиям подчинения закону и в большой степени недальновидный гедонизм. Мы возились с ним два года. Теперь его не узнать.

— Чем же вы его обломали, пулеметом?

Директор слабо махнул рукой.

— Пулемет — это пустяки, это уже потом, чтобы снять остаточную агрессивность ну и чтобы свободного времени не оставалось. Не вдалбливать же им с утра до вечера биографии отцов-основателей? Мы прививаем…

Директор не успел договорить, что именно они прививают, как в дверь постучался и вошел охранник, высокий, чем- то похожий на Селина, повзрослевшего лет на двадцать, с густой шевелюрой и низким лбом.