Николай Бахрошин - За пять минут до

Нет, молчали. Смотрели. Совсем недобро…

– Опять пьешь, Бабай? Говорил тебе, не пей – козленочком станешь. А потом – козлом! – вдруг заявил Леха Федоров. Нахально так.

«А что это мы такие голосистые стали? С чего вдруг на старших хайло раззявили?..»

Север чуть заметно повел рукой. Леха немедленно стушевался, отступил, преданно выпучив глаза.

«Так, так, интересно…»

– Что же мне с вами делать-то… пан Вошебойский? – задумчиво спросил олигарх. Негромко, будто сам с собой говорил. Но в комнате сразу стало тихо. Отчетливо было слышно, как мечется у стекла растерявшаяся муха-дура.

Сначала Бабай почему-то подумал про муху, а уж потом что Север назвал его Вошебойским. Знает! Всегда все знает… Только тут он почувствовал, что внутренности скатались в комок и съежились где-то внизу живота.

– Гы, – отчетливо проскрипел Вася.

– Думаешь? – глянул на него Закраевский. – Нет, не сейчас. Просто убить – слишком легко. Легкая смерть – дар, так говорили когда-то… В наши времена как-то подзабыли это искусство – заставить человека умирать медленно. Торопимся всё, в спешке живем, в спешке умираем. А ведь какие мастера были, как отшлифовали искусство казни – месяцами могли держать человека на одной тоненькой ниточке надежды. Ведь она долго живет – надежда, очень долго. Так, Антон Игоревич?

– Я отдам… – глухо, с усилием выдавил Бабай.

– Отдашь, – кивнул олигарх. – Ты даже не представляешь, что ты мне отдашь. Столько отдашь, что тебя больше никогда не будет. Ноль останется, пустое место. – Он вдруг пристально глянул на Бабая и прищурил жуткие глаза. Лицо дернулось судорогой брезгливой усмешки: – Ты знаешь, Вася, а ведь он всерьез думает кинуться на меня и прямо здесь задушить.

– Гы, – оскалился Вася.

– Да, согласен, идея бравая, но дурацкая. В его духе, – подтвердил Север. – Впрочем, можешь…

Вася с готовностью шагнул вперед. Положил длинную мосластую руку на плечо Бабаю. Просто положил, ничего больше. Но тому показалось, на плечи легла не рука, а многотонная балка. Он охнул, присел от непомерной тяжести. Дергался, хрустел костями и мышцами, но тяжесть неодолимо прижимала к земле, выдавливала дыхание и жизнь. Еще немного, совсем чуть-чуть – и сплющит всмятку!

Бабай сам не заметил, как между ног стало тепло и мокро – обмочился от чрезмерной тяжести.

– Гы, – Вася убрал руку.

Бабай остался сидеть на полу. Судорожно хватал воздух ртом. Перед глазами плыли, кривляясь, красные червяки.

– Возвращайся в Москву, Антон, – сказал Закраевский сверху вниз. (Непривычно так – сверху.) – Возвращайся и жди меня там. Я приеду, решу, что с тобой делать. Может, я даже оставлю тебя в живых. Может быть… Хотя не обещаю… Да, если надумаешь скрыться – беги, будет весело. Только учти, тогда я тебя точно убью. Васе отдам. Наш Вася – такой любитель, что профессионалы отдыхают.

– Гы! – подтвердил Вася. Оценивающе глянул на будущую жертву и вдруг плотоядно, по-звериному облизнулся.

Вот, а говорили – языка нет…

– Это будет забавно, – вдруг произнес урод. Тяжело, с натугой, с неестественными, скрипучими интонациями глухонемого. Но – сказал. Почти разборчиво.

Олигарх на мгновение замер на месте. Быстро обернулся к Лехе:

– Он просыпается, прапорщик! Ты слышал – он действительно просыпается!

Леха про себя удивился его восторгу. Вася, который походя головы отрывает, вроде бы не похож на спящего… С чего бы Север так взволновался?

На всякий случай Федоров оживленно закивал – слышал, еще как слышал! Молодец наш Вася, хороший Вася!.. Мелькнуло: а может, это брат Севера? Или сын? Родная кровинушка, семейный урод-недоделка? Первый раз он видит холодного олигарха таким возбужденным…

Огромный Бабай, как поверженный слон, ворочался в луже теплой мочи и все еще не мог отдышаться.

Две фигуры в черных комбинезонах нырнули в темноту и мгновенно пропали.

Майор Мангалов, оставшись у машины, наблюдал за работой подчиненных. Точнее, смотреть было не на что, лейтенанты работали незаметно, следовательно – четко и аккуратно. Пару раз на фоне освещенного забора коттеджного поселка скользнули размытые тени, потом что-то мелькнуло в окне домика охраны.

Охрана нейтрализована, понял майор. И опять все тихо, спокойно, безмятежно светятся огни элитных особняков. Не хуже, чем в какой-нибудь Швеции-Швейцарии. Хорошо обустроилась скальская верхушка, этого у них не отнять. Хотя стоило бы, усмехнулся Мангалов. Потому и город бедный, что власть слишком богатая. Но это мы, конечно, в рапорте отмечать не будем…