Василий Евстратов - S-T-I-K-S. Шатун 2

Подъёмник остановился, и мы оказались в такого же размера комнате как и наверху, с металлической дверью на лестницу мимо которой мы спускались и коротким, но широким коридором с арочным потолком упирающимся во внушительную даже на вид противоатомную бункерную дверь.

Седой подошёл к ней и набрал длинную комбинацию цифр на электронном замке, писк принятия кода и провернув штурвал с усилием потянул её на себя. За этой дверью оказалась шлюзовая с ещё двумя дверями, не считая ту через которую мы прошли внутрь. Корнет закрыл за нами дверь, и мы вопросительно посмотрели на Седого, который стоял и молча осматривал всех нас.

— Вас как зовут?

Как и говорил, вызывает он уважение своим поведением. Так что решил его уже до конца уважить и не тыкать больше, раз это у него такое неприятие вызывает. Мне не трудно, а ему… кто знает, сколько там ему ещё осталось.

— Виктор Степанович!

— Шатун! — представился я в ответ.

У него только бровь слегка дернулась, но больше ничем не выдал своего удивления моим именем. Или просто за позывной его принял.

— Куда дальше, Виктор Степанович?

— Дальше?.. Дальше — это уже от ответов ваших зависит, — покосился он на Корнета и поинтересовался насчет радиации и нужно ли проходить дезинфекцию, что вызвало у нас у всех легкий смех.

Оказалось, что одна дверь, которая прямо, вела сразу в бункер, а вот вторая, которая влево, вела в дезинфекционные помещения. Сразу за ней находилось помещение, в котором тебя обдует сильным потоком ветра, в следующем — сбрасываешь одежду и можно её как в стирку отправить, так и в контейнер для последующей утилизации. Потом идешь в помывочную, проходя дальше попадаешь в гардеробную, где одеваешься в чистую одежду и дальше уже следуешь в жилую часть бункера. Вот такие тут предосторожности.

— Нет, Виктор Степанович, радиации, как и любой другой инфекции вам уже бояться не нужно.

Лица у всех наших помрачнели, дошло, кто перед нами стоит и что с ними вскоре произойдёт.

— Уже? — Сразу выделил он главное.

— Это тема отдельного разговора, — ответил уклончиво.

Он чуть подумал. Мазнул глазами по греющим уши горничным и своему… сыну? Но вроде молод он для сына. Скорей всего внук. Кивнул согласно и подошёл к двери, ведущей в бункер и набрав очередную комбинацию цифр с помощью Корнета открыл её.

За ней оказался широкий технический коридор с дежурным освещением, который, как чуть позже выяснилось, почти вдоль всего бункера шёл, отделяя жилой отсек от технических и складских помещений.

Прошли внутрь, закрыли за собой дверь и потопали за Степановичем в конец коридора, зашли за ним в большое помешенные, в котором по центру в ряд выстроились три дизель–генератора, а у дальней стены выстроились в ряд шкафы с электрооборудованием. Он подошел к одному генератору и уверенно защелкал тумблерами — запустил один. Подождал, когда он обороты наберет и только тогда подошел к шкафам и включил там рубильник.

После генераторной мы прошли уже в сам бункер. Опять через шлюзовую, только уже не с такими массивными дверями, а скорее шумоизолирующими. За ними уже жилые помещения оказались, при входе в которые Степанович сразу включал свет. М-да! И тут сплошной музей, бункер не хуже дома наверху обустроен. Роскошью кричало всё: и стены, и потолок, и сделанная только из натуральных материалов мебель. Большие окна в стенах, только это не окна, а мониторы, которые сейчас тускло светили, но после включения показывающие природный пейзаж за окном. И так в каждой комнате, которую мы проходили: тут и гостиные, обставленные мягкими кожаными креслами и диванами. Тут и игровые комнаты с бильярдом и карточными столами, а вдоль стены игровые автоматы стоят. В спальные помещения не заходили, а прошли сразу на командный пункт, где Виктор Степанович быстро запустил компьютеры и включил первым делом камеры наружного наблюдения, а потом уже принялся бункер пробуждать.

Внук сел в соседнее с ним кресло и принялся переключать изображения, выводя самые интересные на большой экран, вызывая очередное «Ах» и всхлипывания от горничных.

А на улице тем временем царил хаос. Посёлок наводнили твари: вокруг повсюду рыскали бегуны; лотерейщики, топтуны, а кое–где и кусачи вламывались в дома через окна, разнося их в дребезги. И элита кое–где мелькала, но те шествовали не спеша, походу как без их разрешения ни одна трапеза не начнётся.

Шикарный посёлок на глазах превращался в руины. И наш дом в том числе: парень переключил камеры на внутренние помещения и так переключая сопровождал двух топтунов из комнаты в комнату, по которым они метались в поисках дичи и попутно разнося всё вокруг в хлам.