Сергей Панченко - Второе пришествие (СИ)

Отлеживаясь в одном вонючем стабе-притоне, Мираж размышлял о том, что делает не так. Ему очень хотелось поговорить об этом с самим Рэбом, но времени до его возвращения было еще слишком много. Да и вернется ли он в Улей снова? Что если он забыл его, как страшный сон и крестится теперь и просит Бога не возвращать его обратно. Мираж не хотел в это верить и потому не уходил далеко от кластера, в который должен был загрузиться его сэнсэй.

Был и второй вариант: отправиться в стаб, созданный Рэбом, и расспросить его обитателей о том, как удалось этому человеку объединить их, сдружить, превратить в настоящее общество, способное противостоять вызовам смертельного мира. Только стаб, организованный Рэбом, находился очень далеко, и дорога к нему была опасна. К дате возвращения Рэба можно было и не успеть.

Иногда Миражу хотелось плюнуть на это неблагодарное занятие, делать добро людям и жить так, как хочется. Выбор предпочтений в Улье, правда, был не велик, да и не хотелось особо ничего из этого бедного списка. В душе Мираж иногда ловил себя на том, что чувство соревновательности в нем никуда не исчезло. Что все его попытки организовать общину не что иное, как желание перещеголять Рэба, чтобы показать тому по возвращению в Улей свой процветающий стаб, в котором он добрый и справедливый бог, окруженный любящей паствой.

Случилась и третья попытка организовать общину. В целом – удачная, с учетом предыдущего негативного опыта. Мираж просто собрал людей и сказал им, что если они не будут слушать его и держаться вместе, то скоро все станут закуской для мутантов. Он дал им на размышление сутки, серьезно решив по их истечении бросить новичков. Не прошло и десяти часов, как они на коленях бросились умолять его взять их под крыло.

Не считая мелких дрязг, Миража слушались и почитали, но до уровня Рэба он все равно не дотягивал, так, обычный начальник, которому в глаза делают вид, что уважают, а за глаза сочиняют басни. Община разрослась до двух сотен человек. В ней наметилась иерархия и распределение обязанностей по подобию медицинской службы внешников. Тут Мираж не стал ничего выдумывать, просто взял работающую версию и перенес ее в общину.

Эгоистом Мираж быть не перестал. В общине он был окружен людьми, среди которых не было друзей. Он и не стремился их завести, не чувствуя в этом надобности. Однажды он понял, что не видит для себя разницы быть с людьми или быть одному и решил подготовить общину к своему уходу. Возвысил одного из своих помощников, чтобы передать ему бразды правления и тихо скрылся.

Как оказалось, сделал он это вовремя. Прошлое, о котором он уже успел забыть, напомнило о себе. За Миражом началась охота и, судя по почерку, ищеек тренировали внешники. Они не могли отследить его по ДНК, будучи офицером, Мираж сумел подменить сведения о себе. Ищейкам приходилось искать его по фотографиям.

Тот холеный, гладко выбритый Варн не слишком походил на Миража, заросшего бородой, одетого в грязную разгрузку. Может быть, глаза остались теми же, серыми колючими, сканирующими. Улей полон людей, одаренных разными способностями и нашелся среди них свой Шерлок с развитой дедукцией, он и навел на Миража ищеек.

После третьей попытки создать общину Мираж загрустил. Не было никакого смысла в его нахождении в Улье, и эта мысль вгоняла его в депрессию. Мираж пристрастился к алкоголю и часто пропадал в баре на стабе под названием «Колючка». Его основатели, видимо, не испытывали недостатка в колючей проволоке и оградили ею поселение в несколько рядов.

Когда спораны подходили к концу, Мираж нанимался к рейдерам, благодаря его способности, группа всегда была с уловом. Так что возвращался он в «Колючку» с полным рюкзаком споранов, гороха и нередко с жемчужиной. Часто он угощал всех, кто находился в баре, ему доставлял некоторое удовлетворение вид искренне счастливых физиономий завсегдатаев бара.

Как-то вечером, отоспавшись после хорошего гуляния накануне, еще почти трезвый, Мираж почувствовал к себе пристальный интерес. Двое, новенькие, сидели в плохо освещенном углу бара, думая, что их интерес к Миражу не заметен. Мираж тоже делал вид, что ничего не замечает, хлестал водку, как в последний день жизни, но только на публику. Он пил обычную воду, заменив водку в бутылке.

Он сделал вил, что надрался, осмотрел бар одним глазом, как допившийся до расфокусировки зрения алкаш и неверной походкой направился к выходу.

– Я…, освежиться, – громко произнес он, проходя мимо бармена.