Константин Калбанов: Бронеходчики. Гренада моя

За пару месяцев проведенных на этой войне, он успел пройти через горнило боев. Пусть там и сходились бронетяги. Довелось ему побывать и под артобстрелом, и с карабином по полю побегать, и почувствовать грохот калибра по броне. Такой опыт по разному влияет на людей. Одни начинают бояться еще больше. Другие становятся осторожными, что не имеет ничего общего со страхом. Третьи свыкаются с постоянной опасностью и даже бравируют своим презрением к смерти. Н-да. Последние гибнут гораздо чаще остальных.

Григорий относился ко второй категории. А потому и головы не терял, контролируя окружающую обстановку. А еще его сознание выхватывало и акцентировало внимание на особо угрожающих моментах. Что происходило уже на рефлексах, помимо его разума.

Быстро работая педалями, он развернул бронеход и двинулся вдоль фронта, на максимально возможной скорости. В то время, как опоры машины повернуты боком, грудь обращена к противнику. Непростой маневр, требующий без преувеличения полного единения с машиной. Но Григорий буквально бредил шагающими машинами, а потому был с ними на ты.

Одновременно с этим Азаров взвел курки шести труб левого блока РС-ов и запустил их в сторону стрелявшего по нему противника. Сомнительно, что удастся попасть. Но зато, дымный шлейф ракет даст хоть какую-то маскировку. Разрывы поднимут пыль, что так же перекроет обзор вражескому пилоту. Наконец никогда нельзя исключать его величество случай. Попади РС в машину и контузия экипажу гарантирована.

Впрочем, в Григория стрелял уже и второй. Мало того, ему даже удалось добиться попадания. Снаряд ударил в грудную пластину, высекая искры, с жутким грохотом и воем уходя в рикошет. По нему мгновенно пронеслась волна страха, а на теле выступила холодная испарина. Участвуй в этом процессе разум, пилот непременно сбился бы с шага. Но он действовал на одних рефлексах. А потому ноги продолжали работать педалями, вынуждая двигаться массивные бронированные опоры машины.

Вслед за РС-ами полетели три дымовых шашки. Схватку сразу с двумя противниками ему не потянуть. А значит нужно их разделить. Хоть на десяток секунд. Но непременно. И в первую очередь нужно выводить из боя самого опасного, каковым он посчитал правого противника, и с которым сейчас шел на сближение.

Азаров вырвался из облака стартовавших ракет, прикрывшись от левого «Крестоносца» дымовой завесой. Правый вновь открыл по нему огонь. И пусть на этот раз не добился ни одного попадания, три трассера пронеслись в непосредственной близости. А потом он скрылся в клубах дыма, от второй серии шашек, запущенных уже в его сторону.

Следом подпоручик пустил еще одну серию РС-ов, стреляя скорее навскидку, чем прицельно. Это оружие и без того не отличается точностью, а уж в ситуации когда огонь ведется на ходу… Азаров различил только два разрыва. Остальные четыре снаряда наверняка ушли над кромкой и рванут где-то вдалеке, на обратном скате.

Франкист не стал выжидать, когда республиканец появится из клубов дыма. Отдавать инициативу в руки противника, глупость несусветная. Григорий был уже в трех десятках метров от молочной пелены, когда из нее появился «Крестоносец» противника.

Они заметили друг друга практически одновременно. Тут не нужен точный прицел. Для пушки, это огонь в упор. Даже шестидесятипятимиллиметровая броня «Крестоносцев» не выстоит против такого удара. Главное навести орудие в нужном направлении и попадание будет. А тут уж все решает реакция пилота и градусы, на которые необходимо довернуть оружие.

Б-банг!!! Григорий на секунду, но все же оказался быстрее. Из-за выстрела он не расслышал удара своего снаряда о броню противника. Расстояние было столь мало, что ему не удалось рассмотреть даже росчерк трассера. На мгновение обзор застило пламя из дульного тормоза. Вот и все.

Секунда. Казенник заглотил следующий снаряд. И Азаров вновь нажал на спусковой рычаг. Только вдогонку осознавая, что первый выстрел достиг-таки цели. Во втором, так же ударившем в грудную пластину, попросту не было смысла. Экипаж однозначно погиб, а пилота так и вовсе разорвало в клочья. Ну разве только, повторным ударом потерявшую управление машину, начало заваливать на спину.

Не успел он порадоваться своей победе, как броня вновь отозвалась глухим звоном очередного рикошета. Хм. Вообще-то, уже можно и привыкнуть. Да только его опять бросило в холодный пот. На этот раз брови не сумели справиться с обильным потоком, и соленая влага добралась до глаз. Пришлось выпустить правый манипулятор и утереться.