Владимир Стрельников - Опасные тропы. Рядовой срочной службы

– Второе, пятого, двадцать третьего. Оуэн Янг. Покойся с миром. – Я бросил в могилу горсть земли. Горло было перехвачено, слова давались с трудом, из глаз текли слезы, хоть вроде как и не маленький.

Плакали женщины, ревели детишки, ухватившись за подолы и штанины матерей. Молчаливо стояли мужики. Десяток парней работали лопатами, засыпая могилу ярко – красной землей.

Зло отерев лицо рукавом, я развернулся и пошел к своей семье. Помог Сайоре отвести тетю к палатке медиков, где спала напичканная успокоительным Раношка.

– Что я скажу дочери? – Прошептала едва слышно Нигора. – Как я ей скажу, что ее второй отец на небесах?

– Так и скажи, дочь моя. – Сбоку неожиданно раздался спокойный, глуховатый баритон.

Обернувшись, я увидел священника в черной рясе, и с простым бронзовым распятием на груди.

– Здравствуйте. – Вежливо поздоровался я, хотя очень хотел послать этого дядьку подальше. – Извините, но у нас большое горе.

– Я знаю, потому и подошел. – Кивнул священник. – Кроме того, подошел поблагодарить за самоотверженность тебя, и супругу павшего. – Тут он перекрестился.

– Святой отец, я в первую очередь думал о своей жене и ее тете с сестренкой. – Наводить тень на плетень мне совершенно не хотелось. К святошам у меня отношение какое – то равнодушное, я шестнадцать лет прожил без них, и ладно.

– Это твоя обязанность перед Господом. – Снова кивнул священник. – Но то, что вы встали на защиту своих семей, давало шанс уцелеть остальным. Люди получали время на реагирование, видели, что вы даете отпор.

– Простите, святой отец, но это все разговоры в пользу бедных. – Во мне росло глухое раздражение. – Если бы спецназ не перебил банду, нас бы тут или живьем не было, или свободных. Одно из двух, и я не знаю, что хуже.

– Все в воле Господней, сын мой. – Совершенно спокойно ответил поп. – И то, что случилось – воля его. Я буду молиться о душе вашего супруга, госпожа. И о спокойствии вашей дочери.

– Но она мусульманка. – Удивилась, вытирая слезы, Нигора. Она уже успела повязать вдовий платок. – Да и я тоже, как и Сайора.

– Девушки, вы знаете, Господу наши дележи по религиям, скорее всего, надоели до чертиков. – Неожиданно грустно усмехнулся поп. – Все познается по делам нашим. Вы верная жена, ваш муж был настоящий мужчина, которого вспомнят с уважением и почитанием. Я, если вы не возражаете, приду после того, как ваша дочь придет в себя. Может, и сумею помочь. До свидания, и благослови вас Господь.

– До свидания. – Попрощались мы с неожиданным собеседником.

– Алеша, извини меня. – Попросила Нигора, глядя в след священнику.

– За что? – Удивился я. Поглядел на бледную, зареванную молодую женщину. Буквально прошлым вечером она цвела, светилась от счастья, и на тебе. Похоже на бледную тень самой себя.

– Я просила Аллаха, чтобы он заменил Оуэна на тебя. Мне казалось это жутко несправедливо, что ты жив, а Оуэн, намного более опытный воин – погиб.

– Кх… – Кашлянул я, удивленно посмотрев на Нигору. – Нигора, у тебя горе, ты сейчас могла думать все что угодно. Стресс, вроде как называется.

– Но это означало, что я желала смерти тебе, и горя Сайоре. – Нигора села на землю и закрыла лицо руками. Сквозь рыдания послышалось. – О Аллах, за что ты так меня наказываешь? Почему несешь горе в мою жизнь второй раз за два месяца? Неужели ты проклял меня за то, что не соблюла траур по погибшему первому мужу?

– Иди, Леш. – Бледная, но решительная Сайора аккуратно подтолкнула меня в сторону наших машин – Иди, проверь все, порядок наведи. Тут наши, женские дела. Иди.

– Если что, я здесь. Рация у тебя, вызывай сразу. И автомат не оставляй, не приведи боже понадобится. – Я поправил за спиной свою FN-FАL. – Я буду у машин, оружие чистить. Свое и Янга.

Ну да, пулеметы постреляли, надо вычистить, пока пороховой нагар свежий. Благо что разбираются оба просто.

Усевшись с пулеметами около расстеленного брезента, я надолго завис с оружием. Вычистил обе смертоносные машинки, доснарядил магазины к «брену», набил опустевшую ленту к «Хеклеру – Коху», переснарядил те магазины к винтовкам, что бросил мне Оуэн.

Потом снова закрепил сцепку на внедорожнике Янга, дозаправил его. Короче, занимался всем чем можно, лишь бы занять руки, и хоть частично голову.

Пришли женщины, которых сопровождал поп. Он же нес спящую Раношку. Уложив девочку, он раскланялся, и исчез среди поселенцев.

Лагерь постепенно приходил в себя. Кто – то начал готовить, аппетитные запахи тушенки и макарон заставили меня сглотнуть слюну.